– Быть полезным Его Величеству, честь для нашего дома, – заискивающе ответил Маргеман.

– Хорошо, и помни Оданион, это последняя возможность для твоего рода возвыситься. Я в отличие от вас, не забыл про бунт двухсотлетней давности.

– И мы приняли справедливую кару из рук вашего сиятельного величества, – залебезил герцог.

– Более наказаний не будет. Я истреблю вас, если станете бесполезны, тем более что ваше сношение с другими знатными семьями и так сильно разбавило мою кровь. – Маргеман продолжал стоять склонившись. – Кстати, – король посмотрел на младшего сына и осведомился у герцога, – если я прикажу взять силой деву, что ты ответишь?

– Лишь спрошу сколько раз, Ваше Величество, – король громко засмеялся и осмотрел толпу знати. Найдя там новое лицо, он вызвал цветущую деву предстать перед собой.

– Кто ты? – спросил Георг.

Незнакомка, испуганно озираясь, молчала.

– Это моя жена, – произнес вышедший из толпы посол Финикии.

– По одежде видно, – выкрикнул Виллберт, – точнее, по её полному отсутствию.

Действительно, на финикийке была лишь белая туника, да сандалии.

– Возьми её Маргеман, – громко приказал король. – Три раза чтоб не надрываться, – словно по команде, по залу прокатился смех, посол замер не в силах поверить в происходящее. – Ты против, финикиец? – удивился король.

– Нет ваше Сиятельность, мы рады услужить нашему союзнику! – раболепно гнусавил посол.

– Тогда смотри, – Георг жестом велел герцогу начинать.

Тот подвел финикийку к столу и, развернув, жестко взял её сзади.

– Да я помню ещё те времена, – с вожделением глядя на соитие, говорил король, – когда в моих залах творилось всеобщая страсть, и это было славно! Мужи брали тех, кого хотели и когда того желали. Теперь же посмотрите на себя, вы обвешаны золотом словно вымпел, к тому же, чтобы докопаться до дамской лагуны нужно поднять с дюжины юбок да порвать панталоны!

Хохот и смех вновь разнеслись по тронному залу, лишь юный принц безмолвно стоял в этой вакханалии разврата, да с жалостью смотрел, как порочат добрую женщину.

Отвлекшись от созерцания за пыхтящим герцогом, король вызвал своего наследника принца Виллберта.

– Сын, завтра ты отправишься в свои земли и соберешь карательный отряд, – наследный принц низко склонил голову. – Мне нужны новые рабы, а тебе территории.

– Насколько дозволено углубиться в дикие земли? – уточнил Виллберт.

– Покоришь столько, сколько сможешь удержать без моей помощи.

– Да отец, – широко и алчно улыбаясь, наследник поднял голову и взглянул на августейшего родителя.

– Освуд, у тебя такая же задача, – обратился Георг к среднему сыну, тот поклонился, стоя в толпе. – Впрочем, как и у тебя Оданион Маргеман, – герцог продолжал вдалбливать жену посла в стол и, запыхавшимся голосом, поблагодарил короля. – Ну, хватит уже! – с отвращением остановил соитие Георг. – Никакой радости нет, она хоть бы посопротивлялась что ли, ради приличия!

– Похоже, ей это нравится Ваше Величество, – надевая штаны, ответил Маргеман. – Женское лоно взмокло, если не возражаете, я уведу её отсюда, чтоб не досаждать Вашему взору, и продолжу то, что начал.

Король внимательно посмотрел на обалдевшую от удовольствия финикийку и жестом велел им удалиться. Маргеман схватил свою добычу, затем поволок в совещательную комнату, закрыв за собой дверь, под всеобщие одобрительные выкрики и лицемерные улыбки. Через минуту из комнаты стали доноситься довольные женские вздохи.

– А он не промах, этот герцог, – усмехнулся Освуд.

– Что сам её хотел объездить?! – съязвил Виллберт.

– Хватит, – прервал их король. – Удовольствие не должно мешать делу, – сыновья низко поклонились. – Ступайте и готовьтесь.