— Хаспри, почему тогда Ойлами не пошел к другу? — искренне удивилась я.

— Думаю, Ойлами не хотел подставлять Гиозо, — неуверенно пожал плечами оборотень. — Если его предположение окажутся ложными, а Гиозо к ним прислушается и начнет расследование, то вполне может лишиться своего места. Мне проще, — Хаспри печально хмыкнул. — Но теперь они точно заинтересуются информацией, которой владел Ойлами. Хотя местные преквизиторы и не отвергают версию об естественных причинах смерти, так как видимых следов насилия на теле Ойлами не обнаружено, но больше склоняются к убийству. Ждут отчет анатомов.

— Естественных причин? — с сомнением переспросила я.

— Я тоже в этом сомневаюсь, Лара, — невесело хмыкнул Хаспри. — Это убийство! Готов поспорить на что угодно, — он помолчал немного, затем тяжело вздохнув, продолжил: — Сегодня я отправлюсь в Шупад. Дистр отпустил. Надо родителям Ойлами помочь с… похоронами, — еле слышно прошептал оборотень и удрученно покрутил головой.

— Хаспри, мне очень жаль, — я подошла к нему и обняла.

— Знаешь, Лара, — тихо произнес он. — Ойлами хотел мне рассказать что-то очень важное. Я уверен в этом. Он и погиб из-за этой проклятой информации. Я должен выяснить, что именно Ойлами хотел поведать, но не успел.

— Ты хочешь сам найти его убийцу? — осторожно поинтересовалась я, возвращаясь за свой стол.

— Не совсем, Лара, — печально хмыкнул оборотень. — Я хочу выяснить, что такого Ойлами хотел мне рассказать.

— Почему все же твой приятель не пошел к местным преквизиторам? — недоуменно спросила я.

— Я точно не уверен, — он пожал плечами в ответ. — Думаю, Ойлами все же сомневался в той информации, которой владел, и хотел посоветоваться со мной. В Валгере, ты же знаешь, в случае ложного доноса альфа может сурово наказать.

— Мистер Майс сильно пострадал когда-то из-за клеветы, — согласно покивала я. — После чего и издал закон о ложном доносе. Я с одной стороны считаю это справедливым. Но, иногда все же стоит прислушаться к сплетням. Тем более Ойлами, как ты говоришь, освещал в газете разного рода преступления.

— Согласен, Лара, — невесело хмыкнул Хаспри. — Но думаю, он все же сомневался. И хотел узнать мое мнение, прежде чем идти к местным преквизиторам. Я хорошо знаю… знал Ойлами. Из нашего с ним последнего разговора я понял, что он был уверен, что наткнулся на что-то серьезное, но почему-то не спешил идти к Гиозо. И я никак не пойму, почему. Поверь, Лара, у Ойлами был нюх на громкие дела.

Оборотень замолчал, уставившись перед собой. Я с сожалением смотрела на него. Хотелось что-то сказать или сделать, чтобы как-то поддержать Хаспри, облегчить его боль от потери друга. Я понимала, что могу лишь посочувствовать коллеге и надеяться, что пытаясь выяснить, что хотел поведать ему Ойлами, Хаспри не наломает дров.

Давящую тишину нарушил Дистр, вошедший в кабинет. Он сел за стол, когда-то принадлежавший ему, за которым теперь работал Виланд, с сочувствием посмотрел на оборотня и тихо проговорил:

— Хаспри, я выбил тебе месяц отпуска. Успеешь? — оборотень благодарно улыбнулся и согласно кивнул. — Можешь отправляться уже сегодня. Если нужна будет помощь, сообщи. Уверен, мистер Селиваний не будет против, если я или Лара тебе поможем.

— Мистер Селиваний не против? — я удивленно вскинула брови.

Эдвард всегда с неохотой давал отпуск, даже если он стоял по графику. Выбить неделю или две было тяжело, а тут аж на целый месяц отпустил одного из преквизиторов.

— Мне пришлось его поупрашивать, — усмехнулся Дистр и строго взглянул на оборотня. — Хаспри, мистер Селиваний, конечно, против независимого расследования. И я тоже хочу предостеречь тебя от этого шага. Преквизиторы Валгеры, уверен, сами разберутся с этим убийством. Я понимаю, что потерпевший твой друг, но, Хаспри, не наломай дров, — он вопросительно взглянул на оборотня. Тот хмуро посмотрел на шефа и утвердительно кивнул. — Очень на это надеюсь, дружище, — с мольбой улыбнулся Дистр и продолжил: — Мистер Селиваний просил тебе передать, что и на его помощь ты также можешь рассчитывать.