Автовокзал тогда располагался в самом центре города, да и объездной трассы еще не было, весь проходящий через город поток транспорта пер прямо через самый центр. Впрочем, что там того потока было тогда? Это уже потом построили объездную дорогу и, соответственно, автовокзал перенесли на окраину города, прямо рядом с железнодорожным, что, конечно, удобно. Но это будет позже. Сейчас он располагался прямо под стенами старинного кремля – жемчужины Золотого кольца России. Туда мы и двинулись нашей веселой, целеустремленной компанией.

Идти было недалеко, минут пятнадцать, если нога за ногу. Вообще, как я сейчас понимаю, всё в нашем маленьком, но очень древнем городке, когда-то в веках бывшем даже столицей княжества и крупным торговым центром, а сейчас обычным райцентром, было недалеко, рукой подать. Если я правильно помню, и жителей там было тысяч тридцать с копейками. Но мы гордо считали себя городскими, в отличие от прочих «деревенских» или, как мы их презрительно называли – «сельпо». Сейчас смешно, конечно, вспоминать. Да и городок нам казался достаточно большим. Но все познается в сравнении, о чем мы, конечно, узнали позже.

Так мы и шли, весело переговариваясь, и в разговоре нашем то и дело звенел веселый матерок. Один из способов для малолеток почувствовать себя взрослыми – мат, а наряду с курением и выпивкой, это стандартный, в общем, набор подростка того времени. Впрочем, разве в этом плане что-то изменилось? Это в последние годы я стал зачем-то избегать в разговоре матерных слов, что казалось странным и прикольным среди моих «коллег по цеху». Нечай постоянно меня подначивал, особенно первое время, когда я еще только пытался находить приличные синонимы привычным неприличным словам. Нелегко, кстати, это давалось порой, но я справился, сейчас нелитературное слово от меня можно услышать разве что в неконтролируемом порыве чувств. Зачем мне это надо? Да я и сам не знаю, захотелось и все.

Вот и сейчас, отвечая на те или иные обращения дружков, я привычно отвечаю приличным языком, на что пока они внимания не обращают. Но это пока. Надо ли мне полностью вписываться в образ себя пятнадцатилетнего? Не думаю, я здесь ненадолго. Сейчас я больше молчал, глазея вокруг. Вот, справа показалось здание моей родной средней школы №1 имени Владимира Ильича Ленина, в далеком дореволюционном девичестве – классической мужской гимназии. Построено оно крепко, еще и в третьем десятилетии двадцать первого века будет стоять, принимая учеников и гордясь возвращенным названием гимназии, теперь уже имени своего учредителя – купца Кекина, самого известного местного дореволюционного мецената. Величественное, надо сказать, здание, в самой столице мало кому повезло получить среднее образование в подобных стенах. Сейчас по другую сторону улицы, через дорогу от школы раскинулся буйной и неухоженной зеленью школьный сад, заполненный в основном яблонями и вишнями разных сортов. Никто за ним давно не ухаживает, и на переменах в теплое время года толпы школьников бегают туда покурить. Ну и наша компания нередко заглядывает туда для того, чтобы оприходовать бутылочку – другую с зеленым змием в стеклянном нутре. В последний раз, когда я был здесь в будущем, сад был снесен, все фруктовые деревья выкорчеваны, а вместо него строился благоустроенный парк с памятником матерому купцу, меценату и почетному гражданину города Александру Леонтьевичу Кекину.

Но сегодня здесь все было так, как и положено быть в моем детстве: слева школьный сад цветет пышной зеленью, справа – средняя школа номер №1 со статуей неизменного вождя с вытянутой вперед рукой перед входом в учебное заведение его имени. До сих пор не могу понять, при чем здесь Ленин, какое отношение к школе имел, если он и в городке нашем никогда не бывал? Но в те времена этому, насколько я помню, среди нас никто не удивлялся, привыкнув к сему парадоксу с детства.