– Да нет у тебя никого! – он сгрёб её в объятия и понёс в спальню.

Она отбивалась, но не сильно. После, лёжа на подушках, она сказала:

– А ведь это ничего не значит. Я всё равно тебя не пущу назад.

– Пустишь! – он провёл пальцем по её плечу.

– Не пущу!

Он дотянулся до брюк и достал маленькую коробочку из кармана.

– Вот, это тебе. Я предлагаю тебе стать моей женой.

– Ой… я… это так неожиданно… – опешила она, но быстро взяла себя в руки: – … но слишком поздно.

– Я не прошу ответа сейчас же. Подумай…

Она открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг увидела перед собой презрительную ухмылку Вернучика.

– Ну, хорошо, подумаю. Только в свадебное путешествие поедем по моему выбору! – она открыла коробочку и вытащив кольцо, надела его на палец.

– Замётано! Так, я за шампанским! Алла с мужем

В назначенный день они стояли в ЗАГСЕ перед регистраторшей. Невеста и жених были в чёрном. В белом они уже расписывались на Пхукете.

– Извините, Вы, вероятно, мама невесты? – подошла к ним регистраторша. В зале прыснули.

От возмущения у Аллы перехватило дух.

– Это и есть невеста. У нас регистрация на двенадцать сорок. – сказал ничего не подозревающий Максим.

– Понятно. Начнём. – сладко улыбнулась регистраторша. Разумеется, она узнала хамку, назвавшую её "бабушкой" перед сыном и его другом. Глядя, как невеста пошла красными пятнами, она кивнула помощнице, и та нажала кнопку магнитофона.

Грянул свадебный марш.

– А что, женись на мне, Лёш! Я знаешь, как тебя любить буду! – прижав ладони к груди, заверила Люба.

– Всё зубы скалишь, Любашка? Делать тебе нечего! – отозвался Алексей.

– Он у нас однолюб! – прыснули девчата.

– Отставить, – хлопнул по столу Егор Иванович, – если тебя, Любка, никто замуж не зовёт, так я готов! Только чур, чтоб супружеские обязанности исполнялись, как положено!

Девки засмеялись ещё громче, потому что если Алексей годился им в отцы, Егор Иванович вполне бы мог сойти за дедушку.

– Ладно, пойду я, – пожав ему руку, сказал Алексей. – До понедельника, Егор Иваныч!

В хорошем настроении он вышел через проходную и направился к киоску. Жена, Марина, просила купить журнал с программой телевидения на следующую неделю. Краем глаза Алексей заметил, как невдалеке остановилась машина. Водитель вышел и обойдя машину, открыл дверь пассажирского сиденья.

Что происходило потом, Алексей не видел, потому что производил расчёт за журнал. Однако, когда он снова посмотрел в ту сторону, машина уже уехала, а на дороге осталась, опустив плечи, женщина лет тридцати, и плакала, не вытирая слёз. Рядом с ней стоял чемодан.

Поблагодарив киоскёра, Алексей направился в сторону парковки, но… после обернулся и пошёл назад, к плачущей женщине. Он не любил, когда что-то выбивалось из общей картины мира. А эта женщина, прекрасным летним вечером стоящая на обочине дороги и роняющая слёзы, была как раз таким объектом. Вокруг неё кипела жизнь – то тут, то там, раздавался смех, из приспущенных окон авто неслась самая разная музыка, как правило – радостная и жизнеутверждающая.

– Что случилось? – спросил Алексей, подойдя ближе, – почему вы плачете?

Женщина подняла на него красные от слёз глаза.

– Всё кончено, – всхлипнула она.

– Что это "всё"? – спросил Алексей.

– У него есть жена и дети! – крикнула она в лицо Алексею, как будто он был виноват в этом, и пошла вдоль дороги.

– Стойте, а чемодан! – Алексей взял чемодан и понёс его за ней,

– да остановитесь же, наконец!

Она остановилась и взяла у него чемодан.

– Простите, я немного не в себе, – сказала отрывисто.

– Вам есть где остановиться? – спросил Алексей, – может, вас проводить до гостиницы?