Чувствую, как Дима прожигает взглядом моё лицо, как ещё ближе подаётся. Как практически ложится на стол. Усмехаюсь только.

Смотри, сладкий мальчик. Смотри. Я никогда не стану твоей.

— А Янку не отпускают? — мажорчик щурится, смотрит внимательным блестящим взглядом на подругу.

Мерзкий какой.

— Со мной отпустят, — самодовольным тоном заявляет парень Яны. — Я понравился маме детки.

— Ну-ну… — хмыкает Влад. — Заучек на тусовки не отпускают. Или твоя что-то скрывает?

— Моя заучка та ещё штучка.

Подруга подрывается с места, дрожащим голосом шепчет:

— Идиот!

Я вижу, как в голубых глазах собираются слёзы. Подняться, чтобы успокоить и обнять не успеваю, слышу вопль Никиты. Этот идиот с ужасом смотрит на стул, на котором остались красные разводы. И на светлую юбчонку Яны.

Подруга дрожит, как осиновый лист. Смотрит огромными глазами на стул. Судорожно пытается прикрыться сзади руками.

Я перевожу взгляд на лицо Димы, который хмурится и явно что-то собирается сказать в защиту. Даже замираю, видя, насколько он серьёзен и зол. А после замечаю, как Саша Медведев хватает стакан с соком, отталкивается от стола и намеренно падает вместе со стулом на пол, отвлекая внимание на себя.

У меня даже в груди всё сжимается от того, насколько благороден этот поступок. От того, насколько сильно и молчаливо этот парень любит Яну.

Пора капать ей на мозги. Сделать так, чтобы она обратила на него внимание. Рядом с ней явно не тот парень находится.

Яна выбегает из столовой, прикрываясь сумкой, а я подскакиваю со стула, просто ненавидя двух уродов за их громкий смех. За выражения омерзительных лиц. Я не думаю ни о чём, когда отвешиваю пощёчину Никите. Только о раскрасневшемся лице подруге и слезах в её голубых глазах.

— Совсем ненормальные? Благодаря этому процессу, идиота кусок, ты родился, — пальцем с длинным ногтем тычу в лицо Никиты. — Ходишь и лыбишься своей мерзкой рожей. Ты и пальца её не стоишь. Что она только в тебе нашла?

— Слышь, за руками следи.

Парень резко перехватывает моё запястье. Сжимает с такой силой, что мои кости хрустят. Перед глазами мигом встаёт другое лицо. Злое. Полное ненависти. Я вся сжимаюсь. Чувствую, как отливает кровь от лица. Хочу исчезнуть. Спрятаться. Оказаться как можно дальше отсюда. В безопасности.

Я услышала странный хрип со стороны. Но обернуться не осмелилась. Я испуганным зверьком смотрела в бешенные глаза Никиты. Ждала удара. И боялась. Боялась до дрожи в коленях.

Я только моргнуть успела, как Никита отлетел от меня. Саша, перегнувшись через стол, со всей силы врезал огромным кулаком в челюсть уроду.

По глазам видела, что парень отвёл душу.

Перевела беспомощный взгляд на Диму. Парень смотрел на лежащего на полу столовой Никиту так, будто был готов удавить. Мелькнула приятная, согревающая душу мысль — он был готов меня защитить. Но я тут же её отогнала. Глупое сердце вновь на что-то надеется.

Улыбнулась Саше, поблагодарила и побежала в ближайший магазин за средствами гигиены, чтобы спасти подругу.

*****

В туалете подруга стоит у зеркала в чужих шортах, переодетая и заплаканная. Я окидываю её взглядом и улыбаюсь с облегчением.

— Ты как? — шагаю к ней, желая обнять.

— Нормально, — голос Яны сух.

Она обижается на меня. Заслуженно.

Потому что я утром ей нахамила за то, что Яна списать не дала.

— Я в магазин бегала. Прокладки купила, — я заискивающе улыбаюсь.

— Зачем, Галя? Разве не знаешь, что ты на стул что-то вылила? — склоняет голову к плечу, ухмыляется. — Что то было? Лак? Краска?

— Нет, — я теряюсь.

Яна никогда не разговаривала со мной так. Не смотрела с такой злостью и презрением.