Совершенно случайно на обеде заметил знакомый жест со стороны подруги Яны, поворот головы. Я стал приглядываться. Ведь она совсем не была похожа на ту девчонку, с которой я столкнулся год назад. Да и на ней парик был.

В том, что это она убедился почти сразу. Имя, рост, фигура, черты лица — всё говорило о том, что это Галя.

Долго ржал над Саньком, который к Яне никак подойти не решается, а потом сам в такую же ловушку угодил. Сам не знал, как к девчонке подойти, чтобы напомнить о том, что было год назад. Она вообще сквозь меня смотрела. Не замечала. А я… Я с*ка ссал. Потому что… далеко не красавец.

Долго мял кота за яйца. Сегодня же сорвало все предохранители. Слишком сильно её хочу, слишком сильно ревную, слишком сильно хочу сделать своей. И знаю, что добьюсь того, чтобы она сама захотела стать моей.

Такси останавливается у моего дома. Беру Яну на руки, несу в подъезд. Она вновь просыпается, распахивает глаза. Озирается.

— Куда ты меня притащил? — спрашивает шёпотом. — Я же просила домой.

— Но ты не уточнила, к кому домой, — ухмыляюсь я, видя растерянность на её лице.

Невероятно забавно наблюдать за тем, как она теряет уверенность. Как её напускная грубость растворяется. Когда показывает лицо той девчонки, чьи губы я без устали долго целовал год назад. Робкой и сладкой. Моей.

— Как же ты меня бесишь, — шепчет, прикрывая глаза. — С тобой просто невозможно разговаривать. Всё делаешь назло! Почему ты просто не оставишь меня в покое?

Всхлипывает. И начинает плакать. Цепляется пальцами за мою шею, лицом утыкается в плечо, заливает слезами ткань. Удерживая Галю одной рукой, с девятой попытки достаю ключи из кармана. Открываю квартиру, вхожу вместе с Галей.

— Не отпускай меня, — шепчет, вынудив меня в изумлении замереть.

— Просто помогу разуться, — мой голос хрипит и срывается. — Никуда не уйду.

Усаживаю девушку на стул, с трудом расцепляю тонкие ручки. Стаскиваю с неё обувь. Она вновь плачет, сильно сотрясаясь в рыданиях. Косметика потекла, на щеках дорожки слёз.

— Что со мной не так? Почему со мной постоянно так? Я бракованная. Ущербная. Больно. Всегда больно.

— Тише, малыш. Тише, Вишенка, — провожу пальцами по влажной щеке.

Хорошо помню вкус её губ с помадой с привкусом вишни.

Я понимаю, что истерика вызвана сильным ударом. Скорее всего у девчонки сотрясение. И я знаю, что в таких случаях просто необходим постельный режим.

— Всё с тобой хорошо. Просто уроды попадаются. Тише.

Снова беру Галю на руки. Она жмётся ко мне, тихо всхлипывает. Усаживаю девушку в старое кресло, достаю из шкафа футболку. Переодеваю, дыша через раз и стараясь не смотреть на красивое стройное тело с плавными изгибами.

Только сменив одежду, укладываю Галю в кровать. Накрываю одеялом. Хочу уйти, но ледяные тонкие пальчики смыкаются на запястье.

— Не уходи.

Я опускаюсь на кровать рядом. Девушка прикрывает глаза, через несколько минут засыпает. Дыхание выравнивается.

Я долго лежу, вглядываясь в расслабленное лицо Гали. Уверен, что утром она снова выпустит колючки и начнёт мне хамить. Поэтому просто рассматриваю умиротворённое лицо. Даже потёкший макияж ни капли не портит её.

Вскакиваю, когда звонит телефон. Бегу в коридор, чтобы успеть до того, как Галя проснётся. Санёк. Подношу телефон к уху.

— Слушаю.

— Привет. Как твоя девчонка? В больницу отвёз?

— Нет. Она не захотела. В квартире деда, — голос срывается, сипит. — Только уснула. На лице синяк уже появляется, — в моём голосе рычание.

Я снова дико злюсь. Снова трясёт от желания избить Никиту и переломать все кости.

— Яна как? Сегодня осмелился? — сил подкалывать друга нет. Сейчас я слишком хорошо его понимаю. И поэтому спрашиваю с искренним интересом в голосе.