Яна подходит ко мне, помогает мне подняться с пола. Ведёт по коридору в комнату, где играет музыка.

— Чёрт, Галя, что случилось? — лицо Димы встревоженное и бледное, он появляется перед нами.

Оттесняет подругу, надёжной рукой обхватывает талию. Прижимает к себе. Я прикрываю глаза и приваливаюсь к Диме. Какой же он надёжный. И в следующий миг уже оказываюсь на его руках. Я кладу голову на крепкую грудь. Дышу запахом Димы. Успокаиваюсь. Дрожь медленно отступает. Страх рассеивается. Почему-то я убеждена и верю, что в беду этот парень меня не даст.

— Меня так тошнит, Дим, — шепчу слабым голосом.

— Сейчас, Галчонок. Тише.

Я морщусь. Ненавижу, когда меня так называют. Триггер. Отбрасывает в прошлое. Ненавистное прошлое.

— Галь, давай в больницу отвезу тебя.

Пальцы Димы стирают кровь с лица. Прикасаются аккуратно и очень нежно. Я только мотаю отрицательно головой. Не хочу сейчас никуда. Мне так уютно и комфортно лежать на коленях Димы. Чувствовать его ласковые прикосновения к голове. Но я в этом никогда не признаюсь. И ему об этом никогда не скажу.

— Кто это сделал?

— Не имеет значения. Не хочу об этом говорить.

Дима скрипит зубами. И с ещё большей нежностью прикасается пальцами к лицу.

Возвращается Яна с полотенцем и льдом в руках. Девушка почему-то красная и смущённая. Она опускается на колени возле дивана. Дима берёт из её рук лёд, прикладывает к моему носу. Я шиплю от неприятных ощущений.

— Кто это сделал? — теперь он спрашивает у Яны.

— Галя не сказала? — переводит на парня вопросительный взгляд.

— Нет, — цедит сквозь зубы ответ.

— Никита ударил, — Яна поджимает припухшие губки.

— Этот ушлёпок? Совсем с катушек идиота кусок слетел? Пойду, поговорю с ним.

Дима поднимается очень осторожно, перекладывает мою голову на диван. Его место занимает Яна. Я смотрю в бледное и испуганное лицо. И умираю от любви к этой девушке. В последние дни я почему-то слишком чётко осознала, что люблю её безумно сильно.

— Янчик, я не подличала, — едва разжав губы, с хрипом выдавливаю я. — Честно. Ничего не делала.

— Всё, — шепчет растерянно и с печалью в голосе. — Всё, не нужно. Не говори ничего. Я верю. Извини меня. Я была неправа. Вспылила из-за Никиты. Он в последнее время совсем ненормальным стал.

Яна стирает полотенцем кровь с моего лица, заправляет волосы за уши.

— Галь, нужно в больницу…

Договорить не успевает. Подходит Влад, смотрит на меня и с усмешкой выдаёт:

— Ничего себе у тебя рожу перекосило.

— Это всё, что ты хотел спросить? — Яна сжимает кулачки и цедит слова сквозь зубы.

— Я принёс попить, — протягивает бутылку воды.

— Не хочу. Спасибо.

— Наверх со мной не пойдёшь? — вздёргивает бровь Влад и бросает воду на диван.

— Иди ты лесом, Влад! Оставь Яну в покое! Дурак пустоголовый, — пытаюсь сесть. Яна не понимает его подкатов. Не понимает, куда он её зовёт.

— Что, силиконовая долина, больше я тебе не нравлюсь?

Я кривлюсь. Мажорчик слишком много на себя берёт. Но Яна неверно истолковывает мою гримасу. Склоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Не обращай на него внимания, хорошо? Он идиот. Он нетрезв сейчас. И я не хочу, чтобы ты вновь получила по лицу.

Я киваю. Мне греет душу её забота. Кто обо мне так заботился в последний раз? Кто вообще думал обо мне и моём комфорте?

Влад уходит. Яна с тревогой смотрит в моё лицо.

— Галь, поехали в больницу. Мне кажется, что у тебя сотрясение.

— Не хочу. Домой хочу.

Я не хочу в пустую квартиру, где вновь буду чувствовать своё одиночество.

— Сейчас. Кого-то дождёмся. Я Сашу найду, попрошу отвезти.

— Сашу? — хмыкаю я. — Неужели этот молчун осмелился к тебе подойти?