– Какого чёрта ты придумала? – Его брови подскакивают вверх, начиная таранить потолок. – У нас свадьба через считанные дни!

– Никакого брака не будет. – Цежу, видя, как расширяются глаза Алмазова от ужаса и непонимания.

Он явно не ожидал подобного. А так же того, что я откажусь от этого праздника, который с таким усердием готовила.

Отшатывается от меня. Начинает глотать ртом воздух.

А потом вдруг подаётся вперёд и хватает меня за волосы. Накручивает на кулак, подтаскивая к себе. Обдаёт мочку уха жарким дыханием.

– Попробуй, откажись…Ты явно помутилась рассудком детка, - горячее дыхание вползает в моё сознание, и я машинально дёргаюсь.

Мне противно находиться рядом с ним!

А ещё он ведёт себя так, как никогда раньше не вёл. И смотрит странно.

– Отпусти! - Дёргаюсь как птица, попавшая в клетку.

Гена держит крепко. Притягивает к себе как канат. Наблюдает за моими трепыханиями, явно получая от этого наслаждение. И криво лыбится.

Садист хренов!

– А теперь поговорим спокойно и без истерик, Ева. - Разжимает пальцы.

Выдыхает через рот, пока я поспешно убираю волосы в пучок.

Чёрт! Отстригу их при первом же удобном случае. Чтобы больше не быть уязвимой перед этим тираном.

– Нам не о чем говорить Алмазов. После этого... - Выдыхаю, а ещё пячусь к двери.

Его как будто подменили. Или Гена прав, я просто ничего не замечала, работая в поте лица и стараясь раскрутиться в мегаполисе.

Заработать себе имя, совершенно не замечая рядом с собой настоящего абьюзера.

– Ты уверена, Ева? - В его глазах - металлический блеск.

И вообще я не узнаю своего жениха. Обычно мягкий и внимательный, сейчас он ведёт себя ужасно.

И, думаю, даже ударить может.

Неужели я десять лет встречалась с чудовищем, и не замечала этого? Или когда он успел так измениться?

Дура, какая же я дура!

– Я сейчас уверена, как никогда! - Выпаливаю в порыве, замечая, как в глазах Гены сверкают молнии.

И мурашками предательскими покрываюсь.

Руки не слушаются. Дрожат, выдавая нервное напряжение, но я всё-таки стараюсь выглядеть невозмутимой. И подбородок вверх поднимаю.

– Давай, топай к своей Олечке, она уже тебя заждалась!

– Оля, в отличие от тебя, довольно мудрая женщина. - На лице Гены оскал хищного зверя.

И я дёргаюсь. Просто не верю, что все эти десять лет он играл очередную пьесу.

Притворялся.

– Она очень долго оставалась на вторых ролях. И чувства твои берегла, чтобы ты не страдала! - Его указательный палец взлетает в воздух. - А ты - просто эгоистка!

– Так что, может мне твоей Олечке ещё и спасибо сказать? - Чуть не задыхаюсь от того, что слышу.

В грудине предательски печёт, как будто внутри разлилась обжигающая лава. В горле - комок из слёз.

Хочу вздохнуть, но выходит плохо. Вязкая масса не даёт пройти потоку воздуха, и, кажется, ещё чуть-чуть, и я начну задыхаться от безысходности.

На лице Алмазова - ни кровинки. Кажется, ему совсем не жаль меня, а ещё он злится от того, что я готова разорвать наши отношения.

– Оля готова быть на вторых ролях, а ты просто зажралась! Хочешь прибрать к своим рукам такого мужчину, как я! - Гена выплёвывает, сверкая глазищами.

Прогибает меня взглядом, оборачиваясь на шорох, доносящийся из спальни. И кроткий взгляд его пассии на себе ловлю.

Она высовывается из спальни, уже будучи полностью одетой. Кажется взвинченной и заплаканной.

Неужели боится, что такое счастье, как Гена, ей не достанется?

– Так пусть забирает! Полностью! - Припечатываю, топая ножкой.

Стремлюсь уйти, чтобы больше не участвовать в этом цирке уродов.

– Заткнись и слушай! - Сильные пальцы пытаются перехватить моё запястье. – На нашу свадьбу должны съехаться сотни журналистов! Весь бомонд! Куча известных личностей!