Теперь я знаю – это не так. Я никогда не была равной ему. Ведь вижу собственными глазами моего мучителя, для которого Рэн велел мне приготовить чай по давней традиции своей семьи. И при этом держит на руках свою… беременную… любовницу…

- Ты похорошела за эти годы, Бьянка, - облизывается Иммолио. Потом кивает на меня, и спрашивает у Дирэна, - За сколько отдашь её? Плачу любые деньги.

- Любые деньги? Ты стал щедрее, - хохочет Рэн. Потом переводит взгляд на меня, и тут же хмурится. Пронзает этим взглядом насквозь! – Бьянка, чего встала? Убирать кто будет? Я?

Меня просто парализует. Он никогда так со мной не разговаривал, даже когда забирал из приюта! Да, был отстранён, насторожен, но никогда – груб!

У нас полон дом прислуги, а он велит мне прибраться?! Нет, я умею прибирать – в приюте занималась этим каждый день.

Но когда Рэн привёз меня в этот дом, то пообещал, что я стану госпожой, а не обслугой! Значит, сейчас он говорит это при Имо и своей любовнице только с одной целью – нарочно меня унизить…

Непрошеные слёзы набегают на глаза. Я не могу поверить в то, как круто изменилась моя жизнь! И не хочу верить, что Дирэн способен отдать меня обратно в лапы Старшему брату Иммолио, ведь Рэн знает, что со мной будет!

Словно в подтверждение Имо ловит мой взгляд и проводит кончиком языка по толстым губам, и тут же похабно усмехается. Прошло три года, как мы не виделись, а он всё ещё хочет меня заполучить!

- Эта посуда была дороже, чем вся ты, - небрежно бросает девчонка, сидящая на коленях Рэна, - ты должна возместить убытки. Трёхсотлетний чайничек пострадал из-за безрукой тупицы!

- Ты просто позволишь ей так разговаривать со мной? – едва слышно спрашиваю Дирэна.

- Элисон – будущая мать моего наследника, - непререкаемым тоном отрубает Рэн, - она будет разговаривать с тобой так, как посчитает нужным.

- Но она не твоя истинная… - шепчу.

Уже понимаю, что для него истинность перестала быть аргументом. Так и оказалось.

- Я хотя бы рожу ребёнка, - иронично улыбается Элисон, - и уже довольно скоро. В отличие от тебя, пустозвонка. Спишь с роскошным мужчиной уже три года, и до сих пор пуста. Рэн и так проявил милость – столько ждал! Ему надо было вышвырнуть тебя уже давно.

Слова застревают в горле. Даже если я сейчас скажу, что беременна – разве это что-то исправит? Мне не поверят, унизят. Да и ничего уже не изменить.

Моя беременность не обнулит предательство Дирэна.

- Я возмещу убытки, которые нанесла тебе Бьянка, - скалится Имо, - только отдай её мне. Сколько хочешь?

- Отдам недорого, - Рэн лениво забрасывает ногу на ногу, - с Бьянкой стало труднее сладить. Она ничего не делает по дому, не имеет увлечений. Просто живёт, как трава. Сорняк, который надо выполоть.

Лжёт напропалую! Нарочно выставляет в дурном свете!

- Так за сколько?

- Сто золотых, и считай, сочлись.

Вот в какую сумму Рэн оценил мою любовь, мою преданность! Наш брак стоил сто золотых. Ни монетой больше.

- Забираю, - Имо довольно откидывается на кресле, - эта строптивая кобылка давно просилась на грех. Ты был с ней слишком мягок, Дирэн. Надо преподать урок маленькой потаскушке.

На перекрестье взглядов этих троих я стою, как на эшафоте. Ведь никогда не давала повода думать о себе, как о легкомысленной… Никогда! Я ничем не заслужила такие слова! Была верной женой, и мечтала стать матерью сына Дирэна, но Великая Драконица снова за что-то меня наказала.

Только слезами, мольбами, я сейчас ничего не добьюсь. Мне нужно любыми способами избежать рук Иммолио! Не приведи Драконица, он узнает, что я ношу ребёнка Рэна!

Нужно действовать тоньше. Хитрее. Я женщина, и скоро стану матерью. Они и не представляют, на какую изворотливость я способна!