- Глупости, Арина, - Ромка взял себя в руки, первый шок прошел, и теперь он по-прежнему считает, что прав.

Всегда. В любом случае.

Что же, сюрприз, значит, сегодня ему будет.

- На самом деле это ты сейчас говоришь глупости. Потому я повторю: Рома, я подаю на развод.

И чашкой так – бум-с об стол.

Чем тише и спокойнее я говорила, тем сильнее наливались его глаза яростью. А в конце, когда моя чашка соприкоснулась со столешницей при слове «развод» он выдал:

- Иди к черту, истеричка. Ты думаешь, я буду возражать? Этот брак важен тебе, а не мне. Это же ты останешься – старая, никому не нужная разведёнка.

Как мы заговорили, какие эпитеты. Надо было записывать, готовая сцена была бы в роман следующий.

Мерзавец!

- А, ну ты так молодой и нужный всем! – рыкнула, от обиды и общей несправедливости.

- Я-то да, а ты вот нет, - Рома хмыкнул, покрутил головой, довольно улыбаясь.

Сложил руки на груди и уставился на меня выжидающе.

Да, вот какой ты, северный олень.

Но моя задача сейчас – держаться:

- Что ж, Ром, я тебя услышала. Завтра я подам документы, надеюсь, мы сможем разойтись цивилизованно и без тонны дерьма, выплеснутого в вентилятор.

Муж поднялся, глянул с ухмылкой:

- Ты сама передумаешь и очень скоро. Придешь проситься обратно, но поздно будет, Арина. У тебя сейчас есть все: статус, квартира, содержание. А с чем ты останешься после?

Вот это постановка вопроса.

Поднялась, убрала со стола чашку. Начала загружать посудомойку.

Но он все не уходил.

Ждал чего-то?

Неужели ответа?

Распрямилась, выдохнула.

- С половиной совместно нажитого имущества и самоуважением, - а как же, да я просто дышать с ним рядом не могу теперь – воняет пропадиной.

Ромка засмеялся очень неприятно:

- Не думай, что все будет для тебя легко и просто. Ты даже не представляешь, насколько ты не права.

Что же, я постараюсь быть готовой к сюрпризам, которые перепадут мне от родственников.

Неожиданно, но первый прилетел оттуда, откуда не ждали.

Меня после утренней планерки пригласил к себе начальник отдела.

И с порога, едва закрыв дверь, ошарашил:

- Ну что же, Арина Егоровна, вы теперь, как обманутая женщина, непременно должны мужу отомстить.

Это что это?

- Что вы имеете в виду, Александр Васильевич? – я же вежливая и воспитанная.

До сих пор была.

Шеф устроился за столом и улыбнулся во всю ширь своих новых виниров:

- Ну как же, он вам изменил, а значит, вы как минимум должны отплатить ему той же монетой. А потом пусть он дальше страдает, просит прощение, искупает вину и старается вернуть ваше расположение.

О, какой интересный сценарий. Не из собственного ли опыта?

Но личную жизнь я не планировала обсуждать на работе ни с кем, а тем более с начальством.

Поэтому надо конкретизировать, чтоб отстал:

- Это, конечно, не ваше дело, но мы разводимся.

Езус-Мария, точь-в-точь Ромкино выражение лица вчерашнее.

- Какие глупости, Арина Егоровна. Разведёнкой быть женщине невместно. Брак для женщины – святое. Вы – хранительница очага и обязательно должны это понимать, – и смотрит так снисходительно, выжидающе и чуточку покровительственно.

Злит.

- А для мужчины, значит, нет, не святое?

Это сюр какой-то, вот честно.

Вероятно, для наглядной иллюстрации абсурдности ситуации, шеф закурил свою паро-соску.

- У мужчин, знаете ли, несколько более широкие взгляды на жизнь, а также потребности. Да, будем откровенны, в нашем обществе и права тоже.

Меня окутало вонючее облако вишневого аромата.

- Отлично мужчины устроились, с вашей точки зрения, - если я сейчас настучу ему по голове папкой с планами перспективного развития, меня уволят или нет?

Александр Васильевич ухмыльнулся, подмигнул мне. Я в романах такое называю «похабно».