Кажется, я вернулась в иллюзию места, которого больше нет. Оно родом из детства. Но я уже выросла. Безбожно выросла.

— О чём ты? — открываю калитку и пропускаю его вперёд.

— Завидуют, Лера. Ты же стала жить хорошо, муж богатый, карьера, вещи… Не знаю, что ещё, — он как-то неловко улыбается. — Я рад за тебя. Даже выдохнул, когда узнал про твою свадьбу, если честно.

— Это почему ещё? — приподнимаю бровь.

Мы заходим в дом.

— Ну типа… Можно не сожалеть, что не был настойчивым, так? Если бы был, ты бы осталась здесь. Что я мог бы тебе дать? Куда мне?

— Неправда, — я не могу не улыбнуться — так трогательно он об этом говорит. Голова кружится, сажусь за стол. Слава моет руки и сразу же принимается разбирать продукты и ставить на огонь большой казан с маслом. Очень приятно наблюдать за мужчиной, который готовит, оказывается. — Деньги никогда не были мне нужны… Точнее, не так, конечно. Всегда хотела, чтобы у мамы было хорошее лечение. И на жизнь. На жизнь здесь много не надо — о большем я не мечтала, поверь. У нас никогда не было полноценного хозяйства. Совсем недавно моим пределом мечтаний была стая гусей, веришь?

Смеёмся.

Мне всё-таки кажется, что уже не могу веселиться по-настоящему. Лёгкости нет. Искренней радости. Но это ничего.

— Но тогда почему? — Слава поднимает на меня взгляд красивых глаз.

И есть что-то в его голосе такое… залежалое, непрожитое.

Хотя несколько минут назад на пороге говорил, что выдохнул с облегчением…

Я складываю пальцы в замок, упираюсь в них лбом, вздыхаю.

Слава спокойно нарезает говядину кубиками и отправляет жариться. Следом очищает лук, морковку и чеснок. Мне кажется, что пальцы его слегка подрагивают. Вдумываться нельзя.

Когда тебя любят безответно, лучше просто не замечать. Я так решила тогда. Помню об этом и сейчас.

— Понятно, — бросает он.

— Мне было не до того.

Он отвечает не сразу. Но когда отвечает, заставляет вздрогнуть всем телом:

— Не до того тебе было и тогда, когда познакомилась с ним. Просто я тебе не нравился.

Да.

Игнат нравился.

Очень.

И сейчас, когда вспоминаю, как он за мной ухаживал, сердце будто начинает биться прямо в горле, горячее и израненное.

И кровь… я чувствую её в корне языка.

Какая злая насмешка — любить Дьявола так сильно. До сих пор.

Пожимаю плечами виновато.

— Ну… Это ведь ничего не говорит о тебе. Надеюсь, ты не думаешь, что дело в деньгах. Хотя… можешь так думать.

Может, Славе наоборот будет легче убедить себя, что у меня просто были амбиции, был Большой Чёртов План. И я отшила его только потому, что он простой хороший парень. А мне нужен был богатый и злой. Ха.

Но пусть.

Я вовсе не против.

— Нет, Лера, пожалуйста, давай больше не будем об этом. Я правда порадовался за тебя. Что было в прошлом, то было в прошлом. У меня двое детей. Сыновья-погодки, представляешь?

Я улыбаюсь, пытаясь заглушить глубоко внутри себя боль.

Не хочу разговаривать про детей.

Но всё равно слушаю милые подробности от Славы, пока он нарезает помидоры и болгарский перец.

Он кажется действительно счастливым.

Мясо с овощами тушится около часа. Получается говядина в густом овощном соусе, пахнет божественно. За десять минут до снятия с огня, Слава добавляет ещё немного воды и макарон. Они напитываются мясными и овощными соками, соусом и выходит очень сытно и безумно вкусно.

— Намного лучше, чем в любом ресторане.

— Из того что было, — он улыбается.

Я всё ещё чувствую некоторое сопротивление, когда смотрю на еду. Но поесть надо — и так шатаюсь, долго так продолжаться не может. Да и с такой компанией трапеза всё же приятнее.

Мы продолжаем беззаботно болтать и есть, пока я, наконец, не решаюсь спросить: