Я усмехаюсь. Нервно. Игнат всё же слегка меня испортил. Мысль мелькает — ему бы эта история с плётками понравилась.

Он бы нашёл с батюшкой общий язык.

Но язвительность долго не продерживается, с каждым словом батюшки только силы теряю.

Мне сложно было просто заставить себя встать на ноги и дойти до церкви.

Сейчас и вовсе, кажется, могу потерять сознание.

Боже, ты тоже думаешь, что я виновата во всём?..

— Ты уже связала себя с этим мужчиной. Теперь только идти дальше. Ты должна привести его к Богу. Лера — любовь жены должна очищать, должна быть чистым родником, к которому мужчина всегда может припасть. Этот человек — твоя ответственность. Ты его раба, ты служишь ему. Если все после блуда мужа будут говорить о разводе — настанет Конец Света. Если бы ты ему изменила, да, он мог бы развестись. И никакой мужчина не должен был после этого тебя принимать и брать грех на душу… Но ты женщина. Сейчас время Дьявола. Дьявол внушает женщинам, что они могут вести себя, как мужчины. Что они такие же, не хуже. Это не так. Как и весь мир создан, все животные, все реки и озёра, небо над головой — всё это призвано служить сынам Адама, так и женщина должна прислуживать мужу.

Мотаю головой. Нет, нет, где же в этом любовь и уважение?

— Плачь, это хорошо… Ты должна осознать свои поступки. Устыдиться и покаяться. Главное — покаяние. Всё ещё можно исправить, радость моя.

— Он меня предал! — срывается будто сам собой крик. Стискиваю пальцы добела в кулачки.

— Лера, это в тебе говорит гордость. Гордость — это худший грех. Грех Люцифера… Ты не должна думать о себе. Обижаться, жалеть себя — это всё слабость, всё от Лукавого. Тебе нужно просить у него прощение за то, что пыталась уйти. Молиться за вас обоих. И я буду за вас молиться, Лерочка. Потом сразу венчаться. И стараться, стараться, стараться ради вашего брака. Исправляй его, пусть думает о Боге. И тогда и он покается и придёт к тому, что больше не будет измен. Ты вышла за него замуж, это твой крест. Разводиться нельзя. Это очень большой грех. А ты ещё можешь прожить достойную жизнь.

— Но…

— Любить нужно мужа больше, чем себя. Ты ещё молода. Все совершают ошибки. Успокойся. Будет он изменять или нет — только твоя ответственность.

Он будто бы выговорился, сказал всё, что думает и больше не злится.

Голос теперь спокойный, речь степенная.

А меня будто вымучили где-то в застенках, и теперь сказали «Ну, всё, проваливай». Батюшка открывает дверь и провожает меня через церковь во дворик.

— Буду денно и нощно молится за тебя, Лера. Смири свою гордость, тогда ты сможешь по-настоящему услышать меня. И всё исправится. Вот увидишь. Ну — с Богом…

Чувствуя себя искалеченной, с трудом дохожу до лавочки и буквально падаю на неё.

Ладно. Ладно, отнесла пакет с вещами — и то хорошо.

Пальцы дрожат, я смотрю на них, они холодные и белые.

Не знаю, сколько времени проходит, как знакомый голос заставляет вздрогнуть.

— Лера, правда ты что ли?

Оборачиваюсь и натягиваю на себя улыбку машинально.

— Слава?

Всё ещё сомневаясь, всматриваюсь в светловолосого мужчину с авоськой в руках. Высокий и по-мужски красивый. Не так уж давно мы не виделись, может быть, год, но у меня голова кружится и в глазах пелена.

— А кто ещё? — он садится рядом. — Вся деревня на ушах стоит. Ты надолго? Муж привёз?

— А?

— Машину Глашка видела — мимо проходила.

— А, ну да, — отзываюсь шёпотом.

Слава заканчивал техникум, когда я — школу. Всё звал гулять, но мне не до того было. А сейчас у него вроде семья уже есть.

— Ты что, плакала? — хмурится и тянет руку, чтобы коснуться щеки, но я дёргаюсь.

— Маму вспоминала…