Родить его хочу, несмотря на обстоятельства. Отплакала я Соколова. Отрыдала. В свои двадцать лет все молитвы вспомнила. Просила сил и помощи, чтобы не свихнуться окончательно. Всю ночь на коленях стояла и молила-молила-молила.

Тяжело было по ночам, когда предателя вспоминала. Как мне хотелось, чтобы он пришел, обнял и сказал, что я спала. Мне приснился кошмар и только. Обнял и шептал на ухо что из-за гормонов придумываю всякую дрянь и порчу себе настроение. Что все будет хорошо и даже лучше.

Я вспоминала как Артем завоевывал меня. Как был настойчив и дерзок. Заявлял, что теперь ни один парень ко мне не подойдет, не смеет взглянуть в мою сторону. Клялся, что я только его, а он исключительно мой.

Все-все просеивала в памяти. Каждую секунду счастливо проведенную с ним в песок истирала и по ветру развеивала.

Бабуля говорила мне, лучше переболей, переживи несчастье, не беги от него. А как поймешь, что в самое сердце приняло, то собирай в горсть и выбрасывай. Странный совет помог. Если честно, я думаю, что больше мысль о ребенке действует. Малыш спасение мое. Ради него стресс в полной мере не принимаю. Берегу себя и его. Стараюсь.

- Парень? – вдруг доходит с опозданием. – А почему Вы так решили?

- Мяса много трескаешь?

- Ну да. Хочется в последнее время, когда не тошнит.

- Ну вот! – хохочет она. – А куда едешь-то? – вокруг глаз собираются морщинки.

У меня пирожок застревает в горле. По сути, я еду в никуда. И так мне горько становится, что на глаза слезы наворачиваются.

Так обидно делается, что обманули, заставили пережить ад. Что мама не поняла и несла чушь. Никогда не думала, что она готова отпустить меня жить к Артёму, когда такой сволочью оказался. Что папа первым пострадавшим оказался и то и дело шастал за портвейном, чтобы пережить горе «страшной судьбы дочки». Обо мне никто не думал. Пора бы привыкнуть уже.

Правильно сделала, что уехала. Матери сказала, что позвоню как устроюсь. Поссорились мы сильно. Сказала она мне пару слов на дорогу, а я промолчала и ушла.

- В Деркой.

Отворачиваюсь и смаргиваю слезу. Еще немного и расклеюсь. Я одна. Совсем одна.

- Ох, погоди. Остановиться-то есть где? А то у меня там сестра родная. Комнаты сдает. Да они хорошие, светлые. Адресок дать? А я могу позвонить и попросить, чтобы тебе придержала. Сезон же! Ну! – втолковывает она. – Приедешь и будешь мыкаться. Соглашайся.

- Давайте, конечно.

- Сейчас, – набирает номер. – Алё! Людка! Отставь номер девчушке одной. Получше, и чтобы не жарко. Ага. Денег много не бери. Потом скажу… Потом говорю! Ага. Я наберу тебя вечером. Девку не обижай. Не обижай! Ага, все.

Слезы все же проливаются. Такая хорошая женщина, а я даже имя не спросила. Ведь на самом деле сколько бы прошла домов пока нашла по цене и качеству. Не на неделю же еду. Денег не сильно много. Еще нужно работу найти, накопить сбережений, а потом решу, как быть. А теперь одна проблема долой.

- Не знаю, как Вас благодарить? Имя скажите свое, – стираю ручейки, но пытаюсь улыбаться.

- Ох, дева. Не надо. Теть Маша я. Будешь в церкви, свечу поставь за здравие. Большего не нужно. Ох, поезд. Быстрее.

Подхватываю пожитки и несусь к вагонам. Слава богу успеваю. Сажусь на свое место, с удивлением отмечаю мое «плацкарт-купе» почти пустое. Даже тут пусто, как в моей жизни. Никого.

Смотрю на проплывающий пейзаж за окном. Мне грустно. Понимаю, что все не шутка. На самом деле решила перечеркнуть жизнь и открыть новый лист. Взяла ответственность огромную не только за себя, но и неродившегося малышка тоже. Ничего. На свете много мам одиночек, ведь справляются как-то. Я тоже смогу.