Глеб разворачивается и широкими шагами подходит к спальне.

- Так, шмары, а ну быстро оделись и пошли отсюда нахер, - густым басом орет он, заглядывая в дверь.

- Глебушка, ну что ты кричишь? Нам же было так хорошо ночью, - слышу я томный голос одной из девиц.

3. Глава 3

- Какой нахер хорошо?! – отвечает им Глеб. – Какого хрена вы в моей постели забыли вообще?

Я слышу томное мурлыканье. Блондинка бесстыже подходит к Глебу и гладит его по щеке. Он в одних трусах, она в одних трусах, от этого вида меня начинает тошнить. Не могу выносить подобное зрелище. Это настолько отвратительно, что лучше такого никогда не видеть.

- А ты что же, ничего не помнишь? – спрашивает она. – Эта ночь была прекрасной.

Глеб наотмашь отбивает ее руку и грозно смотрит на нее.

- Ой, - блондинка, наконец, замечает меня, но даже не пытается прикрыться.

- Вон из моего дома! – рычит Глеб.

Все происходит так быстро, но я не могу выносить здесь больше и секунды. Быстро иду в комнату дочери и тщательно закрываю за собой дверь. Лишь бы она ничего не слышала.

- Мам, а кто это там с папой? – тут же спрашивает Диана. – И почему он такой злой?

Надежда умирает последней…

Я не знаю, что ответить на такое. Всю свою жизнь она видела в нас примерных родителей, любящих друг друга мужа и жену. Да что уж там, ее жизнь походила на сказку. Ни одной ссоры за пять лет, с тех пор как она родилась.

Всему приходит конец и вот он пришел к нам.

Я подхожу к дочке и сажусь рядом на ее кровать. Она, довольная, играет с новым подарком от папы.

- Это папина коллега по работе, - говорю я, пытаясь проглотить ком в горле.

- Им что негде было переночевать? А папа их приютил, да? Он же у нас добрый, всем помогает. Вот и не прошел мимо, когда другим понадобилась помощь? - сыпет вопросами Диана.

- Именно так, - говорю я, ласково поглаживая ее по голове.

Не нужно ей знать о том, что произошло. Даже не представляю, что с ней будет, когда она узнает, что мама с папой расходятся. Это будет огромный удар для нее. Но жить так дальше я не смогу. Как можно простить такое Глебу?

Семья строится на доверии и взаимном уважении, а здесь ни о чем из этого уже и речи идти не может.

С другой стороны, семья должна быть полноценной. Глеб любит Диану. И она его тоже. У них какая-то неведомая ментальная связь, они понимают друг друга с полуслова. Иногда вообще без слов. Я порой даже завидую их отношениям.

Не знаю…

Не понимаю пока, что делать. Семью рушить не хочется, но и спать в этой постели дальше вместе с этим мужчиной я не смогу. Как раньше уже не будет, это точно.

- Какой он у нас молодец, да? – восхищенно спрашивает Диана. – Пример настоящего мужчины.

И откуда у нее такое в голове? Не представляю.

Я притягиваю ее к себе, крепко обнимаю и утыкаюсь в макушку. Вдыхаю аромат ее волос. От нее всегда пахнет чем-то особенным, чем-то сладким и родным.

Не смотря на душевную близость с отцом, дочь с рождения была моей копией. Тот же аккуратный курносый носик, те же светлые густые прямые волосы, те же голубые глаза.

«Куколки мои», так нас порой называет Глеб.

Грустно, что нашей семье приходит конец таким нелепым и, в то же время, мерзким образом.

Из зала доносится какой-то шум, крики. При ремонте Глеб настоял на том, чтобы во всех комнатах была хорошая звукоизоляция, поэтому слов разобрать невозможно.

Я сильнее сжимаю Диану в объятьях, якобы чтобы поцеловать в макушку. На самом деле, я не хочу, чтобы она что-то слышала.

Шум и крики раздаются все громче. Голоса этих девиц становятся выше и переходят на визг.

Неужели нельзя выгнать своих шмар потише?

- Мам, что там происходит? – спрашивает Диана, уткнувшись одним ухом в мою грудь.