Он разворачивается и уносит Диану в ее комнату. А я начинаю заводиться от происходящего. Вдруг приходит осознание того, что тот, кому я доверяла все это время, меня предал. По-другому это назвать нельзя – предательство чистой воды. Причем в какой-то извращенной форме – аж сразу с двумя.

Что самое обидное, я никак не могу придумать, что мне делать в этой ситуации. Я знаю, что многие мужья изменяют своим женам. Никогда бы не подумала, что такое может произойти и со мной.

Нужно собраться и не поддаваться импульсным решениям.

- Смотри-ка, что я тебе купил, - слышу голос Глеба из детской.

- Ух ты, это же Снежка! – восклицает дочь.

- Да, вроде бы ее тебе и не хватало в коллекции.

- Угу. У меня есть и Варя, и Маша, а Снежки не было! – радуется дочь. – Спасибо, папочка.

Слушаю, как они мило воркуют, и у меня сжимается сердце. Глеб всегда был отличным отцом. Хотя почему был, он и сейчас остается им. А вот мужем. Мужем тоже хорошим, но теперь уже – был. Здесь это слово как нельзя лучше подходит.

- Ева, я понимаю, как все это выглядит, но я тебе не изменял, - сухо говорит муж.

Он вышел из детской и стоит напротив меня. Трусы, слава богу, на нем все же есть.

- Угу, а те две голые девицы в нашей постели ночью через форточку залезли, - горько усмехаюсь я.

- Ты злишься - это нормально.

- А что еще мне делать? Я возвращаюсь домой спустя неделю, а тут филиал клуба Сохо открылся.

- Не перегибай, а, - цыкает на меня муж. – Я тебе не изменял. Точка! Ты должна мне верить.

Он всегда был очень властным со всеми, кроме Дианы и, пожалуй, меня. Я всегда удивлялась, как он так умеет быть жестким с партнерами и подчинёнными, а по возвращении домой становится добрейшим человеком. Но сейчас он не выглядит тем мужем, которого я привыкла видеть много лет. Сейчас он говорит со мной так, будто я пришла устраиваться к нему на работу.

Я опираюсь на барную стойку руками и горько качаю головой.

- Не могу, - говорю ему, опустив взгляд. – И ни одно твое объяснение не поможет.

Чувствую на себе его холодный тяжелый взгляд. Не выношу его, потому что от этого всегда становится не по себе. Он так очень редко на меня смотрит. И в такие моменты хочется провалиться под землю. В основном такое бывает, когда он считает, что я не права или делаю что-то неправильно. По его мнению, разумеется.

- О каком доверии в супружестве может идти речь, если ты даже не хочешь услышать мою точку зрения на все это? – ледяным тоном спрашивает он.

Меня всю передергивает. И как он смеет мне такое говорить вообще?

Я гордо поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза.

- О каком доверии может идти речь, когда жена застает своего голого мужа с двумя голыми шлюхами? – говорю я, а слеза предательски скатывается из левого глаза.

Я с трудом держусь, чтобы не разреветься в голос.

- И снова – это твоя точка зрения, - говорит Глеб. – Мою ты услышать не хочешь.

- Я все видела сама.

- Что ты видела? Как две шлюхи лежат рядом со мной? И только?

- И только? Ты хоть слышишь себя со стороны? По-твоему, этого недостаточно?

- Ты не видела, как я их трахал? Не видела.

Я задыхаюсь от возмущения и сначала даже не знаю, что сказать.

- Ну да, это же просто дружеская ночевка. Они заглянули к тебе на огонек, потому что спать им было негде. А разделись похоже, потому что жарко было, - я возмущена до предела. – Глеб, я не маленькая наивная девочка. Давай ты не будешь делать из меня дуру.

Он хмурится и кривит губу. Видно, как он злится. Только непонятно на кого на меня или на себя. Я не удивлюсь, если окажется, что его злоба все же направлена в мою сторону.

- Ты плохо соображаешь сейчас, - цедит он. – Спишем на состояние аффекта и поговорим, когда ты успокоишься.