Мы прикрыли дверь не полностью, и вот на неё легла красивая мужская ладонь и распахнула её без стука.

- Простите, - улыбнулся Ян, входя и вставая рядом со мной.

Заложил руки в карманы джинсов, посмотрел на отца:

- Пап, мы там всё собрали. Можно грузиться. Обедом накормите?

Последняя фраза предназначалась вовсе не Вадиму. Ян перевёл взгляд на меня и шире растянул губы в улыбке.

Я уже собиралась подняться и предложить Корнилову-младшему скромную трапезу в виде супа, когда возле него появилась Надя.

- Папа ужин обещал заказать из рестика, так что обедать не советую. Поедем к нам и там поедим.

Я не узнавала собственную дочь. Когда она успела превратиться в ту, что сейчас растягивала гласные, говоря с каким-то отвратительным «прононсом»? И что означала её фраза? Что у них в квартире Миши, куда и бежала сейчас Надя, уже заготовлено празднество?

- А я бы поел, уж очень вкусно пахнет, - повторил Ян, посмотрев на меня с хитрым прищуром в светлых глазах.

Я чувствовала - он даёт понять, что я не одна, и ощущение, которое родилось внутри благодаря Корнилову-младшему, стало сродни эйфории. Странно, мы не виделись долгих десять лет, ничего друг о друге не знали, а именно Ян сейчас давал мне возможность вновь ощутить землю под ногами.

- Тогда садитесь обедать. Правда, супа маловато - уже начала готовить с поправками на нынешние реалии, - развела я руками.

Ян тут же устроился за столом, Надя, хмыкнув, заявила:

- Подожду ужина у отца.

Она смерила сына Вадика презрительным взглядом, какой бывает, наверное, лишь у девиц её возраста, которые хотят показать, что круче их нет никого, после чего удалилась.

- Пойду вещи на лестничную клетку вытащу, - сказал Корнилов-старший, которому, видимо, было не по себе от нашего разговора.

Он тоже покинул кухню, и мы с Яном остались вдвоём.

- Ты действительно предпочтёшь мой суп тем шикарным блюдам, которые наверняка подадут на ужине у Миши? - спросила, уже потянувшись за тарелкой.

- Однозначно, - кивнул Корнилов и, взяв со стола тканевую салфетку, разложил её на коленях.

17. 17

Я поставила перед ним еду, которую Ян начал уплетать с таким аппетитом, что у меня не возникло сомнений - ему действительно понравилось бесхитростное блюдо.

- Расскажешь о себе? - спросила, устроившись рядом.

Знаю, вопрос звучал более, чем по-дурацки, но мне действительно было интересно, как сложилась жизнь Корнилова за последние десять лет. Одно дело - слышать скупые рассказы Вадима и совсем другое - когда это будет озвучено самим Яном.

- Да нечего особо рассказывать. Служба по контракту - не самое весёлое занятие на свете.

Он усмехнулся, продолжил есть.

- Ну а так - женат не был, детей нет. Вернулся в Питер не так давно, собираюсь здесь окопаться. Пока работаю в пожарке, а там видно будет.

Доев, Ян поднялся из-за стола и, подойдя к раковине, принялся мыть посуду. Я окончательно растерялась.

- Не нужно… - попыталась запротестовать, - есть же машинка.

Корнилов помотал головой:

- Чтобы она её полоскала сто лет? Так ведь быстрее.

Домыв тарелку и ложку, он повернулся ко мне. Снял со стены полотенце, начал вытирать руки.

- Спасибо, - поблагодарил Корнилов. - Я…

Что хотел сказать дальше, я так услышать и не успела. Дверь на кухню бесцеремонно распахнулась и на пороге появилась Надя.

- Мы уезжаем, - сообщила она мне. - Дядя Вадим погрузил все вещи, папа тоже вернулся за мной.

В голосе дочери слышалось что-то вроде гордости за отца.

- Ты точно остаёшься? - спросила Надя, повернувшись к Яну.

- Точно, - кивнул тот. - Тоня попросила меня помочь… ну, по-мужски, ты понимаешь?

Он улыбнулся, Надежда нахмурилась.