– Мама, тут так красиво!

Я моргнула, возвращаясь в реальность. Кира прижималась к стеклу, будто пыталась рассмотреть город получше.

Надя встала рядом, молча наблюдая за улицей.

– Тут лучше, чем в посёлке, – наконец сказала она.

Я сглотнула.

– Девочки, идите сюда.

Они зашли обратно, и я тут же опустилась перед ними на корточки, заключила их в объятия, вдохнула родной запах их волос.

– Мы здесь. Мы справились.

Кира тихонько фыркнула, крепко обняла меня за шею.

– Нам здесь нравится, мамочка.

Я улыбнулась, сдерживая слёзы.

– Я рада, милая.

Мама в этот момент зашла в спальню, осмотрелась и тут же заявила, что эта комната будет моей.

– Ты будешь спать здесь. Девочки со мной.

Я потерла виски, готовясь к спору.

– Мам, давай не будем. Мне комната не нужна, я всё равно буду работать, а им нужно своё пространство.

Она нахмурилась, собираясь возразить, но потом только устало махнула рукой.

– Как скажешь.

Мы разбирали вещи весь вечер. Расставляли по местам посуду, распаковывали коробки с одеждой, мама застилала кровать для девочек, а я складывала свои вещи в шкаф в гостиной. Было непривычно осознавать, что теперь у нас есть свой угол, что мы начинаем жизнь заново.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что не помню, как это – чувствовать себя дома.

В нашей съемной квартире после ухода Вадима было невозможно находиться.

А здесь…

Я посмотрела на девочек. Кира, устроившись на полу, пыталась разобрать свои игрушки. Надя сидела рядом и внимательно изучала коробку с книгами.

Мы начали заново.

И, наверное, это и есть дом.

К ночи все устали. Девочки забрались под одеяло, Кира тут же свернулась калачиком, а Надя долго лежала, смотря в потолок.

– Мама, ты счастлива?

Я замерла.

Надя смотрела на меня серьёзно, внимательно, будто пыталась понять, правда ли я довольна этим домом или просто притворяюсь.

Я присела на край кровати, провела ладонью по её волосам.

– Я спокойна.

– Это не то же самое, – пробормотала она.

Я улыбнулась, наклонилась, поцеловала её в макушку.

– Мы сделали всё, что могли. Теперь остаётся только идти дальше.

Она кивнула, но я знала, что она так просто не заснёт.

Когда я вышла в гостиную, мама уже ждала меня с чашкой чая.

– Ты молодец, Алён.

Я взяла чашку, обхватила её пальцами, наслаждаясь теплом.

– Посмотрим. Завтра собеседование.

– Ты справишься.

Я хотела бы верить.

Ночью долго лежала в темноте, слушая тихое дыхание девочек из спальни. В голове крутились мысли, воспоминания, сомнения.

Но впервые за долгое время я чувствовала не только боль.

Впервые за восемь месяцев у меня появилось ощущение, что впереди что-то есть.

Надежда, что завтра всё изменится.

Шестнадцать лет.

Когда-то я думала, что время идёт медленно. Но оно пролетело так, что я даже не заметила, как всё изменилось.

Я стою на кухне, потягиваю горячий кофе, вдыхаю аромат ванили и корицы. У нас уютно. Просторно. Светло. Мы уже давно не живём в той двухкомнатной квартире, где начинали жизнь с нуля. Сейчас у нас своя трёхкомнатная квартира в хорошем районе, и ипотеку вот-вот закроем .

Шестнадцать лет назад я не верила, что у нас всё получится.

А теперь вот.

Мы справились.

Из спальни раздаётся жалобное:

– Ма-ам, скажи Нади, чтоб не нудила!

– Я не нужу, я предупреждаю! – Надя появляется в дверях, скрестив руки на груди. – Если Кира не выйдет из комнаты через две минуты, я её вытащу за ногу!

– Пять минут! – доносится приглушённый голос из спальни.

– Она же опоздает, – ворчит Надя, подливая себе кофе.

– И не в первый раз, – усмехаюсь я, проверяя электронную почту на телефоне. – Но ты же знаешь Киру.

– Да, знаю. Бегает вечно с этим телефоном, фоткает, монтирует… Может, её отправить в тиктокеры?