— Это я вам обеспечу, — кивает адвокат, — можете не волноваться. А с остальным будем разбираться по ходу. Доверьтесь мне.

— Хорошо, — отвечаю и правда решаю отпустить ситуацию. Видно, что Ольга Валентиновна свое дело знает. Надеюсь, Олег получит то, что заслужил.

— Вы говорили с мамой, она даст показания?

— Говорила, — отвечаю, вздыхая, — она категорически отказывается. Говорит, что не хочет в этот лезть и чтобы я перестала валять дурака и вернулась к мужу, хотя бы ради дочери. — Смотрю на Юлечку, которая увлеченно рисует, высунув кончик языка. — А я не могу, понимаете?

— Понимаю, — сочувственно кивает Ольга Валентиновна.. — Жаль, конечно, ну да ладно, обойдемся и без показаний вашей мамы.

А я вспоминаю наш разговор. То, как она отзывалась об Олеге и как о Мише, моей первой любви. Олег для нее прямо свет в окошке, а Миша… «Голодранец… не пара… бросил и не вспомнил…» — звучат в голове обидные слова. И вроде как я даже согласна, ведь и правда бросил, но сердце все же сжимается. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, если бы.. А, что толку мечтать. В одном мама права: все мужики — потаскуны. И Миша был таким. Нашел себе новую пассию, и я стала не нужна. Хватит о нем думать.

— Алина, вы слышите? — доносится до меня голос Ольги Валентиновны, и я трясу головой, прогоняя наваждение.

— Да-да, задумалась просто.

— Бывает. — Она улыбается. — Если у вас больше нет вопросов, то это все. Я сообщу, когда будут какие-то новости.

— Спасибо вам.

Зову дочь, но она так увлеклась, что не хочет уходить. Мягко настаиваю, говоря, что ее дома заждалась семья пони. Это ее убеждает. Смотрит на рисунок — не успела раскрасить до конца.

— А можно я его заберу? — указывает на листок, а я бросаю взгляд на Ольгу Валентиновну.

— Конечно, — улыбается она. — Приходи еще, вон сколько рисунков осталось.

Юлечка серьезно кивает, а я не могу сдержать улыбку. Беру дочь за руку, и мы выходим в осенний прохладный вечер.

До дома добираемся уставшие донельзя. Кормлю дочь ужином, и она тут же засыпает, даже уговаривать не приходится. Закрываю дверь в комнату и выдыхаю. Немного посижу и тоже пойду. Устала, но сна ни в одном глазу. А ведь завтра рано вставать.

Внезапно трезвонит телефон. Не успеваю глянуть, кто звонить, поспешно хватаю трубку, чтобы Юлечка не проснулась.

— Ты что задумала, тварь?

Олег. И откуда мой номер узнал. Не отвечаю, настолько растерялась. А бывший муж продолжает орать в трубку:

— Да ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю? Я тебя в порошок сотру, тебе жизни нигде не будет. И дочь отберу. Будешь бомжевать, на мусорках питаться… — брызжет ядом, скатываясь до визга. Эк его проняло. — У меня самые лучшие адвокаты в этом городе! Денег моих захотела? Ничего не получишь, тварь! — зло шипит, но за бравадой я слышу страх. Неужели Олег чего-то боится? Почему так реагирует на иск о разводе? — Тебе ничего не светит, так и знай. Я получу опеку над Юлей, и ты будешь платить на нее алименты.

Ему даже не нужен мой ответ, он просто говорит сам с собой. С тупор проходит, и я тоже начинаю злиться. Но кричать нельзя — за стенкой спит дочь. Так что собираю волю в кулак и тоже шиплю в трубку:

— Значит, так. Учти, что я записываю разговор, будет что предъявить в суде. Твои угрозы, например. И с этого момента все вопросы по иску требую обсуждать с моим адвокатом.

— Да откуда у тебя деньги на адвоката, нищебродка?

— Это не твое собачье дело. А теперь, будь добр, исчезни из моей жизни. Тебя Лизонька заждалась.

Даю отбой и заношу контакт в черный список. Конечно, ничто не помешает ему позвонить мне с другого телефона, но я завтра же снова сменю номер и сообщу его только начальнице, хотя и не хочется, воспитательнице в саду и Ольге Валентиновне. Маме его знать необязательно. Чует мое сердце, что именно она и снабдила Олега моим нынешним номером.