Измена. Я не вернусь Клэр Вирго, Елена Львова

1. Глава 1 Алина

Расставляю на столе блюда, смотрю на часы и недовольно поджимаю губы. Восемь. Олег давно должен был вернуться с работы. Нехорошее предчувствие закрадывается внутрь, но я упрямо гашу его, не желая накручивать себя.

— Мам, а когда мы торт будем есть? — начинает канючить Юля.

Ей не терпится попробовать, мы весь день его готовили. Она у нас жуткая сладкоежка и очень смышленая для своих пяти лет.

— Сейчас папа придет, и будем.

— Долго, — вздыхает она, подпирает голову рукой и гипнотизирует торт в центре стола.

— Потерпи, малышка, — целую ее в макушку. — У него же день рождения.

Проверяю еще раз, все ли поставила на стол, достаю телефон. Неужели сложно позвонить и сказать, что задерживаешься?

— Ему понравится мой подарок? — взволнованно спрашивает дочь и в очередной раз демонстрирует мне свой рисунок.

— Конечно, — нежно улыбаюсь ей. — Очень красиво вышло.

Звучно щелкает замок на входной двери. Ну наконец-то. Натягиваю на губы приветственную улыбку, иду в прихожую и вижу мужа. Сильно качается и опирается спиной на стену. Праздник, видимо, удался на славу.

— Олег? — недоуменно восклицаю, а в голове словно бомба взрывается. Как он мог? Юленька ведь так ждала его.

— Алька, — пьяно выдыхает он. — Иди поцелуй мужа.

Меня аж передергивает от отвращения, но послушно подхожу. Лучше потерпеть несколько секунд, чем начинать скандал на ровном месте.

— Что с тобой?

Муж целится в губы, но я в последний момент подставляю щеку.

— Перебрал немного.

Опять. Вообще за последние полгода это состояние стало для него постоянным.

— Какой повод?

— День рождения разве не веский повод?

Не успеваю ответить, дочь бежит к нам.

— Папа, посмотри мой подарок, — тычет ему в лицо рисунок, а Олег небрежно отмахивается.

— Юленька, иди на кухню, — мягко разворачиваю ее в противоположную сторону. — Я сейчас приду и отрежу тебе торт.

Кивает и сбегает, а я помогаю мужу добраться до кровати. С горем пополам усаживаю на постель и стягиваю пальто и ботинки.

— Какая ты сегодня аппетитная, — довольно мурлычет он, забирается под юбку и сжимает ягодицу. — Все как я люблю.

— Не трогай меня, — шиплю и резко вырываюсь.

— Берега не путай, — хмыкает Олег, падает на подушку и сразу отрубается.

Облегченно выдыхаю. Все закончилось благополучно. Для меня.

Телефон мужа пиликает в кармане, извещая о входящем сообщении. Не обращаю внимания, но настойчивое пиликанье продолжается. Достаю из пальто, но не могу разблокировать. Интересно, с каких пор телефон запаролен? У меня вот никаких паролей нет, и у Олега раньше не было.

Смотрю на дисплей — нужен отпечаток пальца. Хмурюсь. Может, не стоит трогать? Все-таки это не мой телефон. Но очередное пиликанье буквально выбивает из колеи. Даже звук без пароля не убрать. И какой, интересно, палец приложить? Недолго думая, прикладываю правый указательный Олега к дисплею. Ничего. Лишь надпись — осталось две попытки. На правый большой та же реакция телефона, лишь цифра меняется на единицу. Задумываюсь и внезапно вспоминаю, как Олег частенько листает что-то большим пальцем левой руки. Рискую — и вуаля.

На экране открывается чат. С женщиной. Нервно сглатываю и читаю сообщения. Одно, второе, третье. Судя по всему, она его любовница. Обсуждение их секса, причем в таких подробностях, что меня невольно охватывает стыд — со мной в постели Олег ничего подобного никогда не делал. А если я осмеливалась хоть чуть-чуть проявить фантазию, смотрел так, словно я гулящая женщина с панели. А тут...

Листаю дальше. Фотографии из нашей спальни. Не со мной. Становится плохо, а к горлу подкатывает горький ком. Какой же ублюдок. Земля дрожит под ногами, а сердце болезненно сжимается.

Зло швыряю телефон на кровать и иду на кухню.

— Папе не понравился мой подарок, да? — чуть не плачет дочь.

— Ну что ты, конечно, понравился, — успокаиваю ее. Меня бы еще кто успокоил. Так хочется прижаться к кому-то и выплакаться, но никого нет. Только дочь, но ей всего пять, ее вообще не должны волновать взрослые проблемы.

— А почему он тогда так быстро ушел? Даже торт не стал есть.

— Он очень устал, детка. — Ага, устал. Но разве я могу сказать дочери, что отец просто пьян и на нас ему плевать? — Хочешь? — показываю на приготовленное угощение.

Юля сразу начинает улыбаться. Даже готовые пролиться слезы мгновенно высыхают. Она яростно кивает и с вожделением смотрит на кремовое чудо.

Отрезаю дочке долгожданное лакомство. Та довольная уплетает за обе щеки и тараторит не переставая. Слушаю ее болтовню и хоть немного отвлекаюсь. Приходится улыбаться, когда в груди творится настоящий ад. Все рушится, а жизнь катится в тартарары.

— Вкусно. — Юленька облизывает пальцы, как маленькая обезьянка.

— Ну кто так делает, — качаю я головой и протягиваю ей бумажное полотенце.

Накормив малышку, отмываю, укладываю спать и сама остаюсь с ней. Не хочу идти к мужу, не могу больше находиться рядом с ним. От одной мысли, что он касался других женщин, становится дурно.

Лежу рядом с дочерью. Она посапывает во сне, а я не могу уснуть. Слезы катятся сами собой, я то и дело вытираю их о подушку и пытаюсь не разбудить Юлю. Знаю много семей, которые распались по причине измен, и никогда не думала, что стану одной из тех, кому изменяют. Ведь у нас все было хорошо: и любовь, и дом полная чаша, и красавица-дочка. А теперь… даже не знаю, что делать и как утром смотреть на мужа.

В тяжелых раздумьях засыпаю, но сплю беспокойно, тревога и обида не отпускают даже во сне, преследуя, накатывая волнами паники. То и дело просыпаюсь, надеясь, что все окажется лишь кошмаром, и каждый раз убеждаюсь: это реальность.

2. Глава 2 Алина

Полночи проревела и как итог совершенно не выспалась. Смотрю на себя в зеркало и снова хочется плакать. Мешки под глазами ничем не замазать, как в таком виде выходить на улицу? В нашем кругу это не принято. Умываюсь холодной водой и иду будить дочку.

— Ну мам, не хочу, — канючит она.

Она не любит английский, но Олег настаивает на раннем изучении языков. Готовит ее к элитной школе.

— Надо. Это твоя работа.

— А твоя работа какая? — хмурится Юлька, а я лишь вздыхаю.

— Моя работа следить за домом и заниматься твоим воспитанием, — повторяю заученную благодаря мужу фразу.

А по факту нет у меня никакой работы и не было никогда. Ни одного дня в жизни не отработала, замуж вышла, и закрутилась семейная жизнь. Ладно хоть образование получила. Успела после школы поступить в колледж и закончить по специальности «Коммерция». Ну да, название кричащее, а по факту никуда с таким дипломом не устроиться, мы же не бизнесменов учились, а на что-то среднее между продавцом и товароведом. В общем, специалист широкого профиля, в простонародье — домохозяйка.

— Давай-давай, поднимайся.

Открываю шторы, впуская солнечный свет. Начало осени в самом разгаре и так хочется радоваться новому дню, но тяжесть в груди не дает. Забыть бы вчерашний вечер и жить как прежде, но я не могу. Все думаю о вчерашнем, в памяти мелькают, словно на повторе, куски переписки и фото. Противно, гадко. И самое ужасное — это ведь не вчера началось. И даже не неделю назад. Судя по сообщениям, это длится не меньше полугода. Как я ничего не заметила? Начинаю вспоминать. Да, были какие-то странности, но я списывала это на занятость Олега. А оказалось… Надо с ним поговорить, так нельзя. Но сначала продумать разговор, а я не знаю, что говорить и как.

Оставляю дочку одеваться, а сама иду на кухню. Привычно суечусь у плиты, но все валится из рук. Кофе убегает, каша подгорает. Дом внезапно кажется мне чужим и неприветливым. Нервы натягиваются до предела. Кажется, одно легкое движение — и срыв неминуем.

— Юля, давай быстрее, — огрызаюсь от беспомощности, но быстро беру себя в руки. Выплескивать негатив на ребенка не стоит. Она же не виновата, то ее отец — обыкновенный потаскун.

Дочка обиженно поджимает губы и забирается на стул. Хочу извиниться, но не могу, слишком взвинчена. Ставлю перед ней тарелку с кашей и сок, а сама возвращаюсь к раковине, чтобы помыть посуду и хоть немного успокоиться.

Из комнаты, почесывая живот, выходит Олег и неприятно морщится. То ли от света, то ли от головной боли. Никак не реагирую, мою посуду и делаю вид, что не замечаю его. Открывает бутылку с минералкой и жадно пьет прямо из горла. Помятый и обрюзгший, а может, это мое воображение дорисовывает то, чего нет. Ведь раньше я не обращала на это внимания, все мы с утра выглядим не особо хорошо. Но сейчас мне противно.

— Девчонки, привет, — выдыхает он и проводит ладонью по лицу.

— Папа! — подпрыгивает Юленька. — С днем рождения!

Повисает на его шее. Наблюдаю за этой сценой и никак не комментирую.

— Спасибо, моя красавица. — Олег целует дочь в щеку.

— А тебе понравился мой подарок?

— Какой? Давай его сюда.

Юля быстро находит рисунок и несет отцу. Тот расплывается в улыбке и косится на меня.

— Это у нас, значит, мама, — указывает пальцем, а дочка кивает. — Это ты, а это я.

— Да, все правильно, — хлопает она в ладоши.

— А почему мама не в духе? — Еще один взгляд проходит по мне, демонстративно отворачиваюсь.

— Потому что мы тебе вчера торт вкусный приготовили, а ты не попробовал, — доносится до меня заговорческий голос.

— А я очень устал и сразу лег спать, — оправдывается Олег перед дочкой, но говорит: — Но сейчас обязательно попробую.