Марат и не думает отгораживаться оправданиями. Вместо этого прищуривается, будто что-то припоминает.

— Как ты там говорила… Иногда меня привлекает тот факт, что женщины к нему небезразличны. Я знаю, что многие хотят моего мужа. И это меня возбуждает.

Представьте, что вас до гола раздели, а потом ошпарили кипятком. Вот просто выплеснули на вас целый таз кипятка.

Будто с вас кожу содрали. С холодным расчётом. Безжалостно.

Я помню, как я это писала. Помню, когда. А главное, почему. Помню, как твердила себе, что подобная искренность необходима. Она заставляет чувствовать крайнюю уязвимость и вместе с тем лишает тебя иллюзий о себе самой. Учит принимать своё несовершенство.

— Я этого не говорила, — шепчу. — Я это писала. Восьмая сессия переписки. После… после дня рождения твоего коллеги, Самсонова.

Женщины вокруг Марата так и вились. Весь вечер. А я испытывала странную смесь гордости и, да, чёрт возьми, возбуждения! От того, что ни на одну из них он внимания не обращал. А в конце вечеринки выловил меня из танцующей толпы, затащил в какую-то комнатку для хранения, и на время мы попросту выпали из общего праздника.

Одно из самых ярких воспоминаний нашей супружеской жизни.

Марат смотрит волком. Он видит ситуацию по-другому. Я знала, что он не поймёт. Поэтому никогда не рассказывала ему, почему с такой готовностью согласилась на секс в кладовой чужого дома.

— Тебя заводит чужое внимание. Чужие бабы, вьющиеся вокруг меня. Ты не ревнуешь. Тебя это заводит!

— Господи, — мой голос срывается, хоть я и не кричала, — да как же можно всё так чудовищно извратить? Ты сам себя слышишь? Ты хоть раз пытался понять, что меня заводил твой отказ принимать чужое внимание! Нет, не пытался! Тебя ослепил сам факт моей якобы тайной от тебя переписки, и ты прочёл то, что захотел там прочесть!

— Не делай из меня идиота, — его ноздри гневно раздулись. В голосе зазвучало предупреждение. — Не пытайся всю вину переложить на мои плечи.

— Я ничего не пытаюсь. Я понимаю, что пытаться давно уже без толку, — я обхватываю себя руками и принимаю волевое решение прекращать бесполезные препирательства. — Мы не слышим друг друга. Мы с армией психологов не услышали. Поэтому я сдаюсь, Марат. Я сдаюсь. Сдаюсь и предлагаю расстаться.

__________________________________________________

Дорогие друзья,

в ожидании новой главы приглашаю скоротать время за чтением одной из моих завершёнок. На днях вышла финальная глава моей книги «Измена. Ты будешь страдать».

Читать:

16. Глава 16

— Нет.

— Нет?..

Мощная грудь под рубашкой поднимается и опускается. Но он пытается скрыть от меня эти признаки волнения вперемешку с гневом. Пытается быть конструктивным.

— Я же сказал, нет. Думаешь, новая ссора, замаскированная под разговор по душам, что-то изменит? Вынужден огорчить. Меня такой вариант не устраивает.

Я провела пальцами по лицу, пытаясь сосредоточиться и отыскать в его словах хоть какую-то логику.

— Но разве это не то, чего ты ищешь? Наша семейная жизнь не удалась. Мы только мучаем друг друга. Ты вешаешь на меня выдуманные грехи, обвиняешь в холодности и безразличии. Твердишь, что я тебя разлюбила. Но ведёшь себя так, будто это всё ты! Ты холоден и безразличен. И именно ты разлюбил, раз без зазрения совести читал мою переписку. Раз надумал притащить в наш дом постороннюю девку!

Ну и куда девались все обещания, которые я сама же себе и давала? Говорить по существу, не сваливаться в эмоции…

Но легко говорить, если эмоций действительно больше нет. А что делать, если они буквально зашкаливают?

— Я её, конечно, от хорошей жизни уселся читать, — оскалился Марат. — Читал, потому что у нас всё замечательно!