– Прибыли, дамочка. С вас шестьсот восемьдесят рублей, – говорит косматый таксист, включая в салоне яркий свет.

– Конечно, – провожу картой по терминалу и спокойно выхожу. – Всего доброго.

– Всего доброго.

Дома кладу ключи на комод в прихожей и замечаю белый довольно объемный конверт, недоуменно хмурюсь. Странно, точно помню, раньше тут его не было. С нехорошим предчувствием открываю и шокировано округляю глаза, мозг замыкает на строчке: «Развод».

Падаю на банкетку и вытягиваю ноги, из груди рвется смех.

Прекрасная картина вырисовывается. Я бы сказала: охренеть, какая шикарная.

Муж, который мне изменяет и не чувствует угрызений совести, да ещё и втайне подготавливает документы на развод в качестве сюрприза.

Сын, который со мной не общается и не желает меня видеть по какой-то непонятной чудо-причине, плюсом игнорирует звонки, и вот начинаю подозревать в этом деле торчащие уши неверного мужа. Теперь я совсем не удивлюсь, если он Миру гадости обо мне наговорил, чтобы охолодить ко мне сына.

Свекровь, которая считает меня объектом благотворительной помощи и смотрит сверху вниз.

И я, которая так наивно верила в какую-то любовь домашних ко мне, а по факту, осталась ни с чем. Двадцать пять лет…

По щекам слезы вперемешку с диким смехом.

– Эти предатели думают, что победили? – проговорила я вслух, икая, чуть сжала в руке договор, а затем, вытащив из стаканчика с канцелярией ручку, с мстительным удовольствием поставила свою подпись. – Так пусть теперь радуются, морды бессовестные. Аплодирую стоя.

Со злобной решительностью выдрала из шкафа чемодан, покидала всё попавшееся под руку, позаимствовала пару пачек купюр из сейфа своего, уже, бывшего засранца мужа в качестве моральной компенсации. Телефон поменяю чуть позже, он мне пока ещё нужен. Вряд ли этот урод станет меня прям сегодня или завтра искать, у него с его пупсиком другие планы. Гаденыш.

Со стойким чувством облегчения покинула дом, в котором прожила столько лет. А сейчас время оборвать все прошлый связи и начать всё с чистого листа.

Глава 4

Предательство по-прежнему остро ощущалось, собственно, как и для любого другого человека, что не ожидал с этим столкнуться, и ему не повезло попасться в лапы неверности.

За окном поезда мелькала густая лесополоса, возвращая меня туда, откуда я уехала много лет назад: в родной город. Честно говоря, мне было несколько стыдно вот так возвращаться восвояси, будто неся тем самым незримое, выжженное на лбу клеймо: я не справилась. Не смогла.

Черт, просто как какая-то побитая собака. Кроме как вернуться к родителям, иных выборов особо и нет, подруги уже давно не подруги, и все контакты оборваны, разве что остановиться в гостинице, оставив это на крайний случай. Покосилась на свой черный чемодан, ещё один толстый немой посыл, только иного характера: «Мы ушли от изменника и всё сделали правильно». Я согласна. Лучше гордо, пусть и с болью, уйти, чем позволить превратить себя в живую помойку. Ещё не понять, чем его молодая любовница может болеть, мне этого счастья вовсе не надо.

Кстати, не забыть бы при первой возможности обновить телефон и сим-карту.

«У тебя всё получится, Даша. Всё образуется, вот увидишь, а сейчас ложись спать. Проснешься – и Томск».

Вопреки аутотренингу всю ночь я не могла сомкнуть глаз, думала, как объяснить всё родителям, когда они откроют дверь и увидят меня. Свою взрослую дочь, которая должна была жить хорошо и припеваючи со своим богатеем-мужем и строительным бизнесом, катаясь в масле сырком. А на деле… Нецензурщина на деле и самое такое, я ведь такая далеко не одна.