Как я тут оказалась? Почему?

Это что, глупый розыгрыш? Наказание от Степана за мои ошибки?

Жестоко. Даже для него.

А может все сон?

Да-да, я сейчас проснусь от кошмара, и все будет хорошо.

В своей постели. В своём доме. И рядом моя дочка.

Зажмуриваюсь. Дышу ровно. Считаю до десяти.

Так, вроде бы все.

Открываю глаза. Все также. Ничего не изменилось.

Я по-прежнему привязана к койке, а надо мной стоят... жуткие люди, точно монстры из преисподней. Готовые подвернуть меня пыткам.

- Степа... Мой муж... Он...

- Степан Олегович настоятельно рекомендовал должным образом о вас позаботиться.

- Что?

Его слова шокируют.

Не могу в это поверить. Чтобы Степан отдал меня сюда.

- Вы напали на него, Лилия Игоревна. Ударили вазой. Напугали дочь. Орали... кхм... нелицеприятные слова. Вы стали опасны для общества.

Не помню. Вообще ничего. Как тут оказалась. Что якобы сделала с мужем.

Пустота. Никаких воспоминаний. Стерто. Помещено в «корзину памяти».

- Я вам не верю.

Приподнимаюсь, насколько позволяют путы.

Если еще поддамся вперёд, порву себе мышцы. И так все напряжено до предела.

- Факты говорят за себя, - женщина поворачивает ко мне экран телефона.

Там... я. Явно в не адекватном состоянии. Замахиваюсь на Степана. С вазой в руке.

- У Степана Олеговича рассечен лоб. Небольшое сотрясение, - врач не щадит. Говорит всю «правду». - Свидетели подтвердили, что вы много выпили перед сном. И…

- Нет-нет! - дёргаюсь, не смотря на ужасную боль. - Отпустите меня! Это не я! Нет! - горло саднит. - Мне домой надо. Моя... - кашляю, задыхаясь. - Моя дочь... совсем одна.

Бьюсь как птичка в клетке. Кричу. Сопротивляюсь. Проклинаю.

Но все бесполезно. Меня просто вырубает. От того укола, что Галочка вводит в вену.

Последнее, что я вижу, когда сознание уплывает, детскую, наивную улыбку Веры и дьявольскую усмешку мужа.

* * *

- Вам нужно поесть, Лилия Игоревна, - медсестра в очередной раз протягивает мне тарелку. - Не сопротивляйтесь, - отрицательно качаю головой. - Такое поведение ничему не поможет. Вы делаете хуже себе.

Награждаю ее таким суровым и ненавистным взглядом, что девушка дёргается в сторону, с опаской сжимая губы.

Не хочу. Ничего. Ни от нее, ни от кого-то другого.

Снова пытается накормить. Отворачиваюсь.

Уходи, оставь меня в покое. Кыш.

Словно слышит мысли. Оставляет одну.

Вжимаюсь в стул, съёживаюсь. Обхватываю себя руками в попытке защититься.

Не знаю, сколько я тут? Да и вообще где именно находится эта клиника?

Какой день, час?

У меня нет ни ноутбука, ни телефона, ни часов.

Спрашивать не у кого. Врачи и медсестры на разговоры не настроены.

Пациенты и на людей-то мало похожи.

- Ваши таблетки! - та самая Людочка кладет передо мной горсть колес, ставит стакан с водой.

Ждет, когда выпью. Еще и проверять будет, чтобы не спрятала под языком.

Очередные седативные, которыми всех тут пичкают.

«Овощи» проще контролировать.

Если не приму, пожалею. Они знают, как приструнить непокорных. Видела пару раз.

- Показывайте! - проверяет рот. - Отлично, - самодовольно лыбится. Гиена. - Вам пора в палату, Лилия Игоревна.

Молча встаю. Дёргаюсь, когда она хватает меня под локоть.

Отвращение. Презрение. Злоба.

Но ей все равно. Не реагирует.

Заводит в палату. Закрывает дверь на ключ.

Едва ее шаги стихают, несусь к унитазу. Два пальца в рот.

Избавляюсь от лекарств. Стремительно. Со слезами на глазах.

Падаю на пол. Облокачиваюсь об стену. Поджимаю колени к груди. И плачу. Сильно. Навзрыд. Истерично.

От отчаяния, физической и моральной боли.

Покинутая. Брошенная. Никому не нужная. Просто мусор для всех.

Особенно для мужа, который и поместил меня сюда.