По крайней мере мимолётный взгляд об этом говорит.

- Даю тебе три дня на раздумья. Надеюсь, ответишь положительно, - поправляет пиджак. - Хоть волос упадёт, сделке конец.

- Послушай ты, сопляк…

- Может я и сопляк, как ты выразился, - смеётся. - но просишь помочь с деньгами именно меня, Степан.

С деньгами? У Мельникова проблемы?

Но все же было прекрасно. Что могло произойти?

- Это слишком высокая цена.

- Не думаю, что ты сильно расстроишься. Три дня.

Удаляющиеся шаги Романа.

Степан продолжает стоять на месте. Пока не поворачивается в мою сторону. Резко дёргаюсь назад. Наступаю на какую-то игрушку.

Морщусь, подавив крик боли.

Заходит к нам с Верой.

Дочка настороженно следит за папой. Не решается подойти к нему. Опасается. Помнит еще слова злой ведьмы.

- И много ты слышала? – злится.

- Нет, - мотаю головой, чувствуя от собственного мужа смертельную угрозу.

Внутри все холодеет. Сжимается в тугой узел.

- Ну-ну, - хмыкает, окидывая меня каким-то странным взглядом.

Не по себе.

Сглатываю. Заслоняю собой Веру.

Степа еще несколько секунд нас прожигает глазенками, после чего уходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Выдыхаю. Шумно. От облегчения.

Пронесло. Все обошлось.

Но надолго ли?

- Мамуль, - поворачиваюсь к Вере. - Чаю?

Протягивает маленькую чашечку.

- С удовольствием.

Плюхаюсь рядом. Прямо в вечернем платье.

Выброшу его потом. Оно все впитало в себя похотливый взгляд предателя, разбившего мне сердце вдребезги.

Любовь? Как оказалось, она была в одностороннем порядке. От меня.

С дочкой провожу время до самой ночи. Нас никто не беспокоит.

Роман, видимо, уже уехал.

Странный он мужчина, но интересный. Что-то есть в нем загадочное. Цепляющее.

Вроде бы на стороне Ольги, но не смог пройти мимо нашей ссоры. Живо сестру на место поставил. И Мельникова запугал.

Муж выглядел как поджавший хвост заяц. Хоть и злился, хотел мне что-то сделать (по глазам видела), но не смел. Словно запретили ему.

А вдруг… Роман меня имел ввиду, когда говорил про положительный ответ за три дня?

Нет-нет. Такого не может быть. Я не могла стать разменной монетой между этими двумя мужчинами.

Такое только в жутких фильмах бывает.

Когда один продает живого человека другому.

Но от чего холод по позвоночнику и тяжесть в груди?

Неужели…

- Лилия Игоревна, - домработница.

- Да, Веста.

Узнала ее имя, хотя мне и плевать. Ее я никогда не приму. Как и всех остальных.

Особенно повара, что приготовил не пойми что сегодня. Рыба была с каким-то странным вкусом. Мол новые специи, рецепт другой.

Но легче не стало от такого ответа. Явно что-то тут не так.

Паранойя? Я себя накручиваю?

Сама не знаю.

- Я принесла вам таблетку от головы.

Ставит на столик стакан с водой. Отдает из блистера таблетку.

Это она вовремя.

На затылок кто-то давит. Виски ломит. Голова может лопнуть.

- Спасибо, - выпиваю. - Как Вера? Уже легла?

Степа снова укладывал дочку спать. Мне запретил к ее комнате подходить. Пришлось подчинится, правда с последствиями.

Неосознанно потираю левую щеку. Пощёчина была легкая, но воздух вышибла из лёгких.

А ему хоть бы что. Даже не извинился. Просто ненавистно рыкнул, чтобы убиралась.

Монстр, так долго скрывающий мерзкую душонку.

До сих пор трясет. Дрожь невыносимая. Еще и голова болит.

- Вера уснула. Степан Олегович у себя. Ольга…

- Стоп! - взмах рукой. Вот про нее я слушать не хочу. - Вы свободны.

Остаюсь одна. Ложусь. Накрываюсь с одеялом. Голова и правда проходит. Удивительно.

Сон смаривает за несколько секунд. Расслабляюсь. Чувствую себя совсем по-другому.

Словно лежу на пушистом облаке. Так мягко. Приятно. Невесомость. Чувство свободы.

Бум! Резкий звук. Толчок.