— На тебе осталась одежда, — прорычал мне в губы муж.

— Я сниму…

По легенде леди Годива однажды попросила своего мужа снизить налоги, и он на пиру посмеялся, что снизит если его жена проедет по Ковентри обнаженной. Он считал, что это было неприемлемо для супруги, но она поставила нужды народа выше своего стыда.

Так и я поставила свою свободу от супруга и моего малыша выше стыдливости.

Я завела руки за спину и расстегнула бюстье. Оно упало между мной и мужем, который весь побагровел лицом. Я наклонилась и стянула с себя колготки вместе с трусиками. А когда Роберт готов был бросится на меня от ярости, я отдала последнее, что у меня оставалось от мужа.

— Это последнее, что ты подарил мне… — сказала тихо и вложила в широкую и тёплую ладонь Роберта своё обручальное кольцо.

5. Глава 5

— Теперь я свободна? — мои губы дрожали. Роберт смотрел на кольцо у себя на ладони, а потом сжал его так сильно, что все косточки на пальцах побелели. Кулак влетел в дверь позади меня, а Роберт выдохнул мне в губы:

— Ты никогда не будешь свободна…

— Я выполнила твоё условие… — меня трясло от холода, от горячего дыхания мужа, которое задевало мою кожу, от близости мужчины, который предал. Роберт старался поймать мой взгляд, но я как слепая смотрела только перед собой, и тогда муж поймал пальцами мой подбородок, его губы оказались в миллиметрах от моих.

— Я передумал… Мою жену кроме меня никто не увидит обнаженной… — выдохнул Роберт и его губы почти коснулись моих, но в последний момент я отвернулась. Роберт зарычал и вторая ладонь вертела в дверь.

Он запер меня в клетке своих рук. Обнаженную. Беззащитную.

— Ты выставил условие. Я его выполнила… — сказала я, стараясь разомкнуть прикосновение. Мне неприятны были на коже касание ткани рубашки Роберта.

— Хочешь все же прогуляться голой по отелю? — зло спросил муж, а я не понимала за что он так со мной. За что? Я же была удивительно хорошей женой. Я же старалась, чтобы он никогда не пожалел о своём выборе.

— Лучше голой по мартовскому городу, чем в шелках и драгоценностях с тобой… — безразлично отозвалась я, пытаясь притушить пожал внутри, унять разрывающую меня боль.

— Стерва! — зарычал Роберт и два раза ударил по двери за моей спиной. Я даже не шелохнулась. Моя заиндевевшая фигура так и осталась стоять неподвижно. Я вдруг как Кай, который перестал чувствовать.

Роберт отшатнулся от меня. Развернулся подхватил мое платье и швырнул его мне. Ткань влетела в меня и скатилась как струящийся водопад. Я была неподвижна.

— Прикройся! — рявкнул муж и схватил мои сапожки. — Стерва. Всю душу мне вымотала. Все жилы вытянула…

— Я тебя просто любила… — призналась я не видя ничего плохого в том, что искренне любила чудовище, которое не оказалось принцем.

— И я тебя люблю! — крикнул Роберт, швырнув в коридор, где я стояла, мою сумку. — Какого черта тебе ещё надо, Ксю? Я люблю тебя сильнее жизни, я…

Его слова про любовь были отравленными стрелами. Словно цикута на кончике каждой из них. И я чувствовала приближение конца.

Горячие слёзы чертили полосы на моем лице.

— Так любишь, что решил сравнить? — платье валялось под ногами почти как подвенечное. Только то Роберт снимал трепетно, проводил по моей вздрагивающей от прикосновений спине кончиками пальцев, рисовал узоры, которые распускались алыми цветами на сердце. А сейчас они стали пеплом.

— Мне и сравнивать нечего! — зарычал Роберт и в стену номера влетел тяжёлый бокал для виски. В воздухе разлился тяжёлый аромат алкоголя вперемежку с сочной, отдающей железной окалиной яростью Роберта и моей пахнущей полынью болью.