Вот только в один момент моя нога соскальзывает. Я не удерживаюсь на месте, в панике пытаюсь ухватиться за ветку, но она с треском ломается под моим весом, и я лечу вниз…

Глава 14

Павел

По темноте возвращаюсь домой. Пришлось задержаться, так как обнаружил свое авто с проколотыми шинами на всех четырех колесах. И если Калужский решил, что тем самым насолит мне, то эта его невинная детская проделка наоборот, вызывает во мне улыбку. Больше ни на что не способен, ублюдок. Посмотрим, тесть, что ты выкинешь в следующий раз. Вот только от нашего будущего партнерства тебе все равно не отвертеться.

А еще весь день я предвкушал будущую ночь, проведенную с Евой. Надеюсь, что за весь день она смирились с мыслью, что сегодня она будет моей во всех смыслах.

Оставляю тачку во дворе, меня встречает Игорь, мой охранник. – Ева у себя?

– А где ж ей еще быть, – с усмешкой пожимает плечами тот. -Вас ждет наверное.

Жди, дорогая, жди. Я уже близко.

Захожу в гостиную, сталкиваюсь с Людмилой, моей главной помощницей по дому.

– Добрый вечер, Павел Сергеевич, – радушно приветствует меня женщина. – Я могу накрывать ужин?

– Да, спасибо. Достань свечи и вино, – даю команду, в глазах женщины заиграло любопытство. Да, я умею быть романтичным. Интимная обстановка поможет моей жене настроиться на нужный лад. Хочу, чтобы эта ночь была особенной. Как для меня, так и для неё. Всей душой надеюсь, что именно сегодня и будет зачат наш ребенок.

– Кстати, Павел Сергеевич, – порываюсь направиться на верх, но Людмила меня окликает. – А вы не знали, что у Евы аллергия на цветы? Она их выбросила…

Едко усмехаюсь на её реплику. Нет никакой аллергии. Девчонка решила выразить мне таким способом протест. Но ничего. Скоро она будет принимать мои розы. Они станут символом нашей страсти. Рано или поздно станут.

– Благодарю, Людмила. Буду иметь ввиду, – бросаю женщине вслед, шагая в сторону нашей с женушкой спальни.

Не скажу, что я скучал по ней или ощущал что-то, я вообще никогда не привязываюсь к людям. Но почему-то мысли о ней не отпускали. Если человек находится рядом со мной, значит, он может быть чем-то мне полезен. И когда эта польза заканчивается, я отстраняюсь. Подобно мусору выбрасываю из своей жизни. За исключением Ромки, конечно же. Он мне как брат. Пусть у меня не осталось близких родственников, но своего друга я воспринимаю родным. Помню, как он тайком носил мне сигареты в детдом. И не только. Кормили нас отвратно, а дружбан умудрялся приносить мне пирожки из местной пекарни, и это при том, что детдом находился в ста километрах от нашего посёлка.

Я научился брать свое, и никому не отдавать. Научился давать сдачи, если какая-то паскуда только лишь бросала на меня неоднозначный взгляд. Научился воевать.

Таким меня вырастила жизнь. Не случись этой страшной трагедии двадцать лет назад, я бы стал другим. Знаю точно. У меня бы наверняка была уже семья и дети. Я бы работал где-нибудь на заводе, безумно счастливый от того, что приношу пользу стране.

Но судьба решила иначе. Она решила сделать меня черствым, не способным испытывать теплые чувства к другому человеку. Но…

Ева, Ева… Мысленно смакую ее имя, заведомо представляя ее испуганную мордашку, едва я появлюсь в ее поле зрения. Она заставляет сердце встрепенуться.

Толкаю дверь вперед. И… Застываю в ярости.

Евы нет. Окно нараспашку.

Вот же сучка! Сбежала, значит…

Бля, когда я думал, что она будет мягкой и податливой, похоже, недооценил её. Но ничего. Девочка еще не знает, с кем связала свою жизнь. Надо будет, я её из-под земли достану.