Вчера я думала совсем не так. Я думала, уйду, побудет он без меня, пострадает и сам домой позовёт. Думала, блефует, хочет позлить, раздражить меня, вывести на эмоции…

Боже, какой же бред. Идиотка.

У парадного остановилась, выдохнула немного, попыталась выровнять сбившееся дыхание и только тогда открыла дверь.

Валентина из-за стойки сразу ко мне.

– Я так глаза и выпучила, когда эта девка сказала что она – невеста, – протягивает мне мешочек с ключами от нашей квартиры.

– Вы молодец! Правильно сделали, что мне позвонили! Я им сейчас устрою… хлопаю её по плечу и стремительно прохожу к лифту.

Консьержка провожает меня горчим, вдохновляющим взглядом. Я киваю ей и двери лифта закрываются.

Резко поворачиваюсь, смотрю в зеркало. Чуть раскраснелось, в глазах лёгкое безумие, но это даже добавило привлекательности моим чертам. Почему-то чувствую себя сейчас невероятно красивой. То ли злость, то ли гнев, то ли нетерпение поскорее кого-то стукнуть, какого никогда не было раньше, то ли всё вместе, сделало меня такой. Но только всё это однозначно добавило мне привлекательности. И ещё тесный костюм, из-за него весь день чувствую себя как-то иначе, чем всегда.

Короче…

Дверь лифта открылась, я стремительно прошла к двери нашей квартиры. По дороге разорвала пломбу на мешочке с ключами. Достала, сунула ключ в замочную скважину, повернула и распахнула дверь.

В нос сразу ударил аромат чужих духов, в ухо, мелодия звучащая откуда-то из спальни.

На секунду я растерялась. Не слишком ли стремительно я сюда неслась и совершенно не понимаю, что сейчас буду делать.

– Медвежонок! Я здесь! – мяукающий голос из спальни.

И вот тут меня дёрнуло так сильно.

Медвежонок?

Захотелось нервно хохотать. Я прошла на кухню, подошла к стойке, окинула взглядом открытую бутылку вина и рядом штопор. Не тот автоматически, а старый, змейкой. Эта дрянь копалась в моей посуде, в моих шкафах.

Я встала, вытянула руки, растопырила пальцы.

Что… что… что… взять?

Рука сама потянулась к подставке с ножами. Обхватила пальцами тесак, которым рубить кости. Любимый нож моего мужа. Вытянула его из подставки, повернулась и пошла на звуки музыки… в спальню.

– Медвежо… – девица привстала на кровати и замерла, увидев меня с тесаком в руке.

А я замерла, разглядывая девицу… лет… ну точно до тридцати. В тесном красном платье из кружева и стрейча. На груди настолько сильно надавлено, что она вот-вот вывалится наружу. Туфли валяются возле кровати. На самой кровати стоит бокал с красной жидкостью.

– А… вы разве… – девица испуганно моргает наклеенными ресницами, – не уехали из квартиры? Лёша, сказал, что я теперь тут буду жить с ним, – косится на нож.

– Будешь, конечно, будешь жить, – говорю со спокойствием маньячки, пытаюсь вспомнить, что я интеллигентная женщина с двумя высшими образованиями.

Это не помогает.

– Тогда какие проблемы? – девица нахмурилась.

– Никаких, я просто заберу некоторые свои вещи, – подхожу к кровати, смотрю на этот бокал и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, – я просто хочу кое-что забрать.

Резко взмахнула рукой и резанула по покрывалу, потом второй, третий раз. Бокал упал, вино разлилось. Покромсанная кровать теперь не выглядит такой уж идеальной.

Девица вскрикнула, привлекая к себе внимание, отбежала к шкафу. Я подняла взгляд и пошла туда же. Она вскочила на кровать перебежала по ней на другую сторону.

Только девка сама меня мало интересует, больше меня интересует собственное имущество, которое я… если не заберу с собой, так основательно испорчу.

Размахнулась, ударила по дверце итальянского шкафа. Ещё и ещё. И по другой дверце. Повернулась, стукнула по лампе на стене, по тумбе, по комоду, по всему, что попадается мне под руку. Стучу и стучу, оставляя глубокие порезы.