Потом, наверное, скажу. А может Алексей позвонит, расскажет. На развод ведь уже подал.
– Да я так позвонила, просто, на минутку, спросить – как у тебя дела.
– Всё хорошо, мам.
– Ну ладно, раз всё хорошо, то и пусть так будет.
– Окей, мам, пойду, зовут уже. Если хочешь, вечером тебе перезвоню.
– Ты сама смотри, если будет желание, звони.
– Окей. Давай Целую.
– И я тебя.
Она отключилась.
Вот и поговорили.
Я скинула туфли легла на диван. Прикрыла глаза.
Дожилась, даже с родной дочерью не могу поделиться.
А с кем могу?
Да ни с кем! Нет у меня в этом мире ни одного такого человека. Нет и не было никогда. Всё в себе держу. И сейчас буду стараться. Вчера Косте немного сказала, только самую суть двумя фразами… ну и этот, как его там Саня, он же Александр, оказался немного причастным. И всё.
Новый звонок заставил открыть глаза. Глянула на телефон.
Сразу опустила ноги и надела туфли. Номер, помеченный как – Консьерж, на всякий случай когда-то вбитый в телефон. Мало ли. По нему никто никогда не звонил, ни оттуда, ни туда. Не было подходящего случая.
И вот, я смотрю на экран, а там написано – Консьерж.
– Алло? – спрашиваю осторожно.
– Елизавета Михайловна, вы меня простите, но я ничего совсем не понимаю, – слышу голос той самой Валентины, с которой мы друг друга обоюдно недолюбливаем, – Решила вам позвонить, от греха подальше, чтобы чего не вышло.
– А что случилось?
– Понимаете, пришла какая-то девица, вся такая расфуфыренная и сказала, что она теперь живёт в вашей квартире. Поверьте, я бы вам не стала звонить, мало ли кто там у вас живёт, но она так запросто сказала, что она – невеста Алексея Владимировича. Я, знаете ли, чуть со стула не упала.
Я сжала губы.
Быстро он. Ох, как быстро.
– Да, Валентина, у Алексея Владимировича теперь есть невеста. Мы разводимся.
– В меня простите, конечно, великодушно, не ругайте, но я всё-таки скажу – какой же он подлец. Вы должны знать, что я целиком за вас. Всем сердцем с вами. Простите меня, если было что не так…
– Спасибо, Валя, ваши слова греют мне сердце.
Не ожидала получить поддержку с такой неожиданной стороны.
– Ох, как же так, я прямо расстроена…
– Не расстраивайтесь, такое бывает. Спасибо что позвонили. Я теперь там не живу. Всё уже.
– Ох, как же так.
– А вот так…
– Столько лет, такая пара, солидные люди и такое.
– Не переживайте вы так, – я даже улыбнулась.
– Ну, извините, что потревожила, я просто немного в шоке от этой особы, совершенно бесцеремонной.
– Теперь она там будет хозяйкой, – говорю вздохнув.
И сразу представилось, как какая-то расфуфыренная краля войдёт на кухню, потом в мою спальню, ляжет в мою кровать.
– Это ужасно. И что же вы совсем ничего не сделаете? Столько лет добро вместе наживали. Так ей и отдадите?
Вот вопрос!
И что я совсем ничего не сделаю?
Так и отдам им всё на блюдечке с голубой каёмочкой?
– Валя?
– Что?
– А там ведь запасные ключи от нашей квартиры у вас должны быть?
– Есть такое дело, всё лежит под пломбами, опечатанное.
– А я ведь пока ещё имею право…
– Конечно, имеете, даже спорить не буду, – она как будто обрадовалась, что подтолкнула меня к какому-то решительному действию.
А когда про девицу услышишь, тут любой зашевелится.
– Ну, хорошо. Тогда я сейчас приду. Ждите меня.
– Ох! Буду ждать, обязательно буду ждать…
Глава 8
Куда делась вся усталость?
Исчезла, словно и не было.
Встревоженной птицей я вспорхнула с дивана, надела туфли, схватила пальто, сумку и пошла из кабинета.
– Это он зря… идиот… придурок, какой же идиот, – два квартала до дома, лечу, торопливым шагом почти бегу.
Внутри всё бурлит от возмущения. Пусть запоздало, но всё-таки проснулось чувство собственницы.