– И поэтому ты решила забыться в моем муже? Ты же знала, что мы с ним восемь лет вместе! Ты знала, как сильно я люблю его!

– Это была просто мимолетная слабость, Кир. Мы оба пожалели о содеянном, – Милена обходит стол и начинает идти в мою сторону. – Я же твоя младшая сестренка. Ты всегда меня защищала и оберегала, помнишь? Слезы мне подтирала и перед родителями выгораживала…

– Да, это действительно так. Я всегда прикрывала твою наглую задницу, когда ты хотела прийти домой позже или купить те дорогие туфли. Я всегда, черт возьми, была на твоей стороне. Отдавала все самое лучшее. А ты выросла избалованной и самовлюбленной дрянью, для которой собственные хотелки дороже благополучия родной сестры.

Я сильнее вцепляюсь в кожаный ремешок своей сумки и начинаю пятиться назад. Вот она, моя сестренка во всей своей красе, пытается манипулировать моим сестринским инстинктом. Редкостная мерзавка.

– Я одного понять не могу. У тебя же все было в этой жизни. Родители всегда относились к тебе лучше, чем ко мне. Давали тебе больше. Ты хоть раз за свою жизнь слышала хотя бы одно грубое слово в свой адрес от родителей? А? Молчишь. Потому что никогда такого не было. Тебя холили и лелеяли. Тебе мало было мужиков, Милен? Ты решила отнять у меня единственное, что делало меня счастливой? Ты редкостная дура, если считаешь, что наши прежние доверительные отношения еще можно вернуть. Для меня ты умерла.

Кажется, я задела ее за живое. Потому что на красивом лице моей сестренки появляется испуг с оттенками болью в глазах.

Я спешно покидаю ресторан, и когда меня обдает холодным весенним ветром, свисающие края тренча разлетаются в стороны, а волосы взъерошиваются, я смахиваю предательскую слезу со своей щеки. Непослушными пальцами достаю из сумочки телефон и набираю номер человека, который за последние несколько дней звонил мне сотню раз. В динамике слышится хриплое мужское «Да», от чего мое сердце болезненно сжимается.

–Владик, нам нужно встретиться.