Я встаю с кровати и подхожу к окну. Светлеет. На часах почти четыре утра. Открываю нараспашку окно, и меня сразу же обдает прохладным весенним ветром. В голове лихорадочно бьется надоедливая мысль, все время возвращая меня в свой сон.

Ну почему сейчас? Почему ты приснился мне именно сегодня? Думаешь обо мне. Знаю, что скучаешь. Это я так мысленно обращаюсь к своему мужу. Глупо у нас получилось. По-детски глупо и предательски больно.

Сейчас я особенно ярко понимаю, как же мне больно. И мне больше не с кем делить свои душевные терзания. Но когда перед глазами вновь и вновь, как заевшая стоп-картинка из кинофильма, появляется образ моего мужа и сестры в нашей спальне, меня начинает разрывать от злости. Ненависть, своими цепкими когтями, вонзается в мою душу, заставляя презирать этих двоих.

Я вставляю свою ноги в белые теплые тапочки, и спускаюсь на первый этаж, в кухню. Навряд ли я смогу сегодня уснуть. До первого рабочего дня еще куча времени. А мне нужно как-то собраться с мыслями

–Не спишь?

Я дергаюсь, и пустая белая чашка чуть не выпадает из моих рук. Оборачиваюсь и вижу уставшее лицо Артема.

–Не спиться, – я убираю с лица выбившуюся прядь, ставлю чашку в кофемашину и нажимаю на зеленую кнопочку. – Ты почему так рано встал?

–Я не ложился.

Изучаю его лицо. Бронзовая кожа. Серые глаза. Небольшая синева под глазами от недосыпа. Непростительно густые ресницы. И заметная темная щетина, которую он не сбривает не из-за лени, а намеренно оставляет на своем лице.

–Работа?

–Да.

–Ясно.

Я отворачиваюсь. Почему-то не хочу, чтобы Артем видел мои красные от слез глаза и распухшие губы. Я надеялась, что этот мужчина уйдет спать, сославшись на свою усталость или бесполезность дальнейшего разговора, но вопреки моим ожиданиям, за спиной слышатся тяжелые шаги.

Внезапно рецепторами спины я ощущаю исходящий от Артема жар. Я поднимаю голову и вцепляюсь дрожащими пальцами в край прочной столешницы. Теплое дыхание обжигает мой затылок, заставляя стаю мурашек пробежать вдоль позвоночника. Благодаря тому, как я четко слышу его прерывистое дыхание, я понимаю, что он стоит совсем рядом.

–Ты плакала?

В голову ударяет адреналин от осознания, что я нахожусь в одной короткой футболке, которая едва доходит до середины бедра. Я оборачиваюсь и плотно прижимаюсь крестцом к краю кухонной тумбы.

–Немного.

–От чего?

Его серьезный взгляд блуждает по моему лицу, густые брови сведены к переносице, а мощные руки, за одно движение быстро вцепляются в край столешницы по бокам от моих бедер.

–Дурной сон приснился, – на выдохе произношу я, чувствуя давно забытое покалывание внизу живота.

–Почему обычный сон способен вызвать слезы на твоих глазах, Кира?

Артем накрывает кисть моей руки своей и изучает долгим, тяжелым взглядом. Когда расстояние между нами неумолимо сокращается, я чувствую, как сердце начинает биться настолько громко, что у меня закладывает уши. Он почти невесомо проходится по моим губам своими и замирает, вновь глядя в мои глаза. Так и не встретив сопротивления, он опять целует, но уже более требовательно и, мне кажется, я напрочь забываю о дыхании. Меня никогда так не целовали… Словно давая понять, что обратного пути уже нет, что, перешагнув эту грань, он уже не станет останавливаться. Его руки блуждают по моему телу, цепкие пальцы задирают край свободной футболки, и кухня наполняется звуками судорожных вдохов.

Первой в себя прихожу я. Пытаясь восстановить свое сбившееся дыхание, я отстраняюсь и упираюсь руками в разгоряченную грудь Артема…

12. Глава 11

На часах десять утра, а я уже гордо стою за стойкой ресепшена отеля «Garden Luxe». На мне здешняя униформа: белый пиджак, который доходит до начала бедра, белая блузка, на которую прикреплен золотистый бейджик с моим именем и черная юбка-карандаш. Мои пальцы нервно постукивают по гладкой поверхности стола, а колени нервно подрагивают. Два часа перед началом смены Ирина – молодая девушка, с которой я буду работать за стойкой ресепшена, объясняла мне, как нужно работать с компьютерной программой, вбивая в базу посетителей.