К сожалению, мои мечты о легком поиске разбиваются об острые камни жесткой реальности. О чем я только думаю? Никому, ни маленькому продуктовому, ни крупному книжному не требуются сотрудники. Что за напасть…

Засовываю руки в карманы и от обиды пинаю невидимый камень. Эх… Пальцы постоянно перебирают лежащие в кармане сережки, которые я успела захватить с собой из номера. Так, на всякий случай.

Стоит ли их продавать?

Да, удача оказалась сегодня на моей стороне, предоставив еще сутки для проживания. Но уже завтра, судьба злодейка может повернуться ко мне филейной частью.

Прости, Артур. Мысленно извиняюсь перед супругом за решение, которое я приму с минуты на минуту. Да. Он этого не заслуживает. Но по другому я не умею. Это он изменил мне. Это он предал наш брак. Нашу любовь. Нашего ребенка. Он. Не я. Именно поэтому я, мысленно, прошу прощения.

Перестаю ходить от магазина к магазину в поисках работы. Теперь мне необходимо найти ломбард. Или на худой конец ювелирный. Сильно сомневаюсь, что в ювелирных принимают ношеное золото.

Спрашиваю нескольких прохожих, которые, естественно, не в курсе, есть ли в этом районе ломбарды. Думать о том, как я сейчас выгляжу, совершенно некогда. У меня дела, у меня время поджимает. Завтра, совершенно точно, мне съезжать. Значит нужно что-то решать.

Лишь через пол часа бесплодных блужданий по неприветливым улицам своего города, натыкаюсь на неприметное здание со столь заветной вывеской “Народный кредит. Ломбард”.

Сердце безудержно стучит, а кулак сильнее сжимает две золотые сережки.

Пожилой мужчина за весьма толстым окном маленького помещения не обращает на меня никакого внимания ровно до тех пор, пока я не здороваюсь.

– Добрый день, я бы хотела, - на секунду задумываюсь, готова ли я навсегда расстаться с серьгами, - либо продать, либо заложить вот это, - протягиваю серьги-продевки.

Пожилой мужчина выдвигает металлический лоток, расположенный снизу окна. Как только я кладу предметы украшения, лоток закрывается, едва не прижав мне пальцы. Мужчина берет лупу и кропотливо рассматривает подарок Артура.

– Пятьсот восемьдесят пятая, натуральный жемчуг, - констатирует уже известные мне ранее факты. Мы проверяем все золото, отпилив кусочек, что может повредить изделие, снизив его стоимость. Готовы?

На секунду задумываюсь. В качестве изделия сомневаться не приходится. Артур слишком хорошо зарабатывает, что бы дарит мне подделку. Но риск испортить серьги, что так дороги моему сердцу, останавливает и заставляет хорошенько все обдумать.

– А если нет? Сколько я могу получить? - с придыханием и легкой дрожью в голосе интересуюсь.

– Три тысячи под залог, семь под продажу, - сухо констатирует ювелир.

– Но это же настоящий грабеж! Они стоят не меньше полусотни, - мое искренне негодование переходит на повышенные тона. Сама удивляюсь, откуда во мне такое поведение. Ведь всегда, или по крайней мере, большую часть времени, я само спокойствие.

– Не нравится, не отдавайте. Вот там, - мужчина указывает на табличку справа от меня, - все расценки. Не нравится, ваше право.

Ювелир кладет серьги на лоток и ждет моего ответа. А я вновь взвешиваю все за и против.

Три тысячи рублей. Это лучше, чем ничего. Три тысячи рублей, это новый кнопочный мобильный за семьсот, сим-карта за сто пятьдесят. Остается две тысячи сто пятьдесят рублей. Самый дешевый хостел обойдется мне в пятьсот рублей за ночь. Итогом у меня будет целых четыре ночи под крышей и относительной безопасности. И еда. На сто пятьдесят рублей нынче не проживешь. Я могу купить, разве что, три килограмма картошки, доехав до рынка. Причем проезд только в одну сторону.