- Завтра проведаете пациенту. Только не всем цыганским лагерем. По очереди приезжайте. Время между собой распределите.

Пока мама с отцом направились на выход, Лера пользуется шансом и подходит ближе. Сжимает мою ладонь, заглядывает в глаза.

- Поправляйся сестренка и больше нас так не пугай. Может отец и прав, машина точно не твое. Вспомни сколько раз она была в ремонте.

Я опускаю взгляд в пол. В моей памяти она в ремонте была только раз и то, потому что мне прокололи шины во дворе. Это вряд ли можно списать на то, что я криворукая и не умею водить машину.

- Как только смогу, вспомню, - не знаю почему, но я очень резко отвечаю сестре.

- Прости, я не... - Лера тут же отпускает мою ладонь и делает шаг назад.

- Малыш, я завтра утром приеду, может тебе что-то привезти? - Клим говорит доктору, что через пять секунд покинет палату и быстро бросается ко мне. Лера же продолжает стоять и не уходит даже когда доктор повышает тон и просит ее покинуть палату. Она как будто наблюдает за мной и Климом и мне становится как-то не по себе.

- Сок мой любимый привези, - быстро говорю мужу и тот целует меня в губы.

- Уходить уже нужно. Слышишь, этот доктор неадекватный орет, -Лера обращается к Климу, и я, если честно, немного ошарашена таким поведением сестры.

***

Следующие три дня в больнице прошли беспокойно. Ко мне то и дело приходили посетители. Так как доктор запретил заходить в палату хотя бы по два человека, все эти проведывания растягивались на целый день. Я, конечно, подозреваю, что врач хотел как лучше, и чтобы я не переутомлялась от того, что в палате снова могут начать ругаться, но я жутко уставала от того, что поток людей в моей палате не заканчивался в течение дня. А утром начиналось все по новой.

Вот и сегодня, я уже проснулась и с опаской смотрю на дверь. Боюсь, что сейчас кто-то зайдет и снова принесет огромный пакет с фруктами и соками, которыми уже забита вся палата. Конечно, я не была неблагодарной сволочью, которая не умела ценить заботу других людей. Но моя голова раскалывалась, и я просто хотела немного покоя. Именно то, что мне прописал доктор и именно то, что я так и не смогла выполнить в течение этих дней.

- Доброе утро, - в палату заходит Захар Вениаминович. Тот самый доктор, следом за ним семенит медсестра. В ее руке градусник. Это постоянная утренняя процедура. Нужно измерить температуру.

- Доброе утро, Захар Вениаминович, - улыбаюсь врачу и тут же протягиваю руку для того, чтобы взять градусник.

- Как самочувствие? Головные боли еще дают о себе знать? - Мужчина смотрит на меня серьезно.

- Да, еще немного в висках болит. Как будто сдавливает.

- С каждым днем должно становиться лучше. Удар был сильный, но вам повезло. Нет сотрясения мозга. Лишь сильный ушиб.

- И потеря памяти, - напоминаю немного с сарказмом. Я бы не назвала это удачей. Я до сих пор не понимаю, как такое произошло и как вообще теперь влиться в реальность и делать вид, что у меня все нормально. У меня кусок жизни из памяти вырезали.

- Частичная. Но память очень быстро восстановиться. Уверен, что в привычной для вас обстановке это случиться куда быстрее. Там, где будут ваши любимые вещи, знакомые запахи. Место, где вы чувствуете себя в безопасности и счастливой.

- Вы хотите сказать, что уже скоро меня выпишут из больницы? - Мои глаза распахиваются сильнее, потому что я об этом просто мечтаю. Наконец оказаться дома. В своей комнате. Лечь в свою кровать. И самое главное принять душ. В своей ванной комнате.

- Не только хочу, но и говорю, - мужчина улыбается, когда видит, как начинают блестеть мои глаза, - сегодня сдадите все анализы, и если все будет хорошо, то уже вечером ваш муж сможет вас забрать.