— Ты в своем уме? Слышишь себя? Что ты говоришь? — шмыгаю носом, вытирая слезы, которые текут бесконечно. — В свободных отношениях? Многоженство в нашей семье? Что-то я не заметила, что ты веру сменил. А о детях ты наших подумал? — не выдерживаю, перехожу на крик.

— А что такого, Ксюша? В современном мире живем. Тебе было бы лучше, если бы я продолжал врать? Я с ней почувствовал себя живым. Понимаешь? — Хватает меня за руки. Трясет. — Мы изжили свою любовь, к сожалению. Не хотел этого, но так случилось. Всему есть конец. Мы словно застыли в этом быту. Пять лет на одном месте. Всё одно и то же. День сурка.

— А я застыла вместе с тобой! — кричу ему в лицо. — Вместе, слышишь! От трудностей я не стала искать другую постель, где пригреют меня. Все мужчины стали для меня бесполыми. Потому что я бежала домой, к тебе. Зная, что у меня семья и любимый муж. Все свои мечты и желания задвинула куда подальше. В самую глубь своей души. И когда у тебя в фирме были проблемы, я не переспала с твоим напарником, оттого что я застыла, как ты выразился. Я была рядом. Да даже когда мне поставили страшный диагноз... Я переживала не о себе, а о тебе. Как ты справишься, если меня не станет? Я исполняла слово в слово ту клятву, которую давала тебе. А ты? Ты её так исполняешь?

— Еще твои женские проблемы как снег на голову, — грубо отталкивает меня от себя. Я здоровый мужик, мне трахаться хочется нормально. Вот тебе мой ответ без метафор.

— Мои женские проблемы? Это все, что ты можешь сейчас сказать? Как ты можешь? Просто как язык твой поганый поворачивается? Ты просил меня родить тебе дочь — я родила, ты просил родить сына — я родила. Потом последствия тяжелых родов дали о себе знать. Я боролась за жизнь. За нас. То есть это я виновата? — Рыдаю.

В руках у мужа звонит телефон. Видеозвонок. Высвечивается аватарка детей. Они не должны видеть меня в таком состоянии. Так неправильно. Быстро вытираю лицо, натягиваю улыбку. Выдергиваю телефон из рук предателя. Снимаю вызов.

—Мам, ты нашлась? — моя взрослая восьмилетняя дочка с глазами как небо обеспокоена.

— А куда ж я могла деться? — выравниваю свой голос.

— Я слышала, как папа звонил бабушке, ночью, не приехала ли ты назад.

— Опять не спишь, подслушиваешь? Машина у меня сломалась. Пока починили, вот только приехала, а связи не было. Поэтому папа переживать стал.

В экран залезает голова сына.

— Мама, пр-р-р-р-р-р-ривет, смотри, как я «р» стал говорить! Тр-р-р-р-рактор, ар-р-р-рбуз.

— Ого, молодец.

— А папа рядом? Пусть тоже послушает.

— Рядом, сынок.

Передаю трубку мужу.

— Сынок, я слышал, ты молодец.

— А когда вы нас заберете? Мы так скучаем по вас.

— Скоро, мои хорошие.

— Мам, пап, мы с Артемом вас любим. Вы же повезете нас на море?

—Конечно, дорогая. А теперь идите зубки чистить и умываться, я позже позвоню.

Тяжело детские мечты разбивать. Что идеальной семьи уже нет. Сбрасываю. Протягиваю телефон мужу.

— Ты предал не меня, ты предал их! Подумай, что ты скажешь своим детям. По выходным к нам будешь ходить.

— Я тебя не бросаю с детьми, все будет как прежде.

— Как может быть прежде? Как? Я варю тебе борщ, ты целуешь меня в лоб, а вечером идешь в соседнюю комнату выполнять свой долг?

— Просто я официально женюсь на Элоне.

— А я? Как же я? Ты о моих чувствах совсем не думаешь?

— Мы и так с тобой разведены официально.

Формальность стала правдой.

Прохожу дальше в комнату, достаю чемодан.

— Ты все усложняешь. Собираешься уходить?

— Нет, уйдешь ты!

Закидываю его вещи, все, что попадается под руку, и вышвыриваю в коридор.

— Прочь отсюда, уходи.

— Остынешь — поговорим, — толкает со злостью шкаф в сторону, он ударяется о стену. Покидает квартиру.