— Я не хочу, — обиженно усаживаюсь на стул. Ко всему добавляется чувство стыда. Закрываю лицо руками. Чувствую себя ничтожеством.

— Тогда могу предложить присоединиться к нашей компании. Они там, в соседней комнате, рвут голосовые связки.

— Я плохо пою.

— Я слышал! Но ничего, тот рев за столом они тоже называют песней. Так что пойдемте, до утра еще пара часов. Потом разойдемся кто куда, а возможно, еще встретимся.

Стягивает меня со стула, приглашает в ВИП-комнату, где корпоратив идет полным ходом.

И мои новые друзья тоже тут бьются в батле, кто лучше поёт.

— О! Ксюша, мы тебя потеряли. Давай к нам, — машет Ангелина, держа в руках микрофон.

— Сергей Валерьевич, ну давайте с нами хоть одну песню, — кто-то со стороны кричит моему второму встречному.

— Нет, ребят, я не пою.

— Ну давайте. Серега, молодежь перепевает нас. Одну всего лишь песенку, в честь вашего приезда в наш город.

— Что же вы, Сережа, учите меня, а самому слабо попеть тоже, — отхожу от него, бросая вызов.

Он улыбается.

— Ладно, один раз. Черт с вами.

— Давайте батл, — кричат.

— От нашей команды пусть Ксюша поет, а от вашей — двухметровый.

Выбирают песню наугад.

— Сергей Валерьевич, в честь вашего приезда, пойте.

«Ленинград» — «WWW».

— Вот это выбор!

Музыка заиграла, и мы вступили в это произведение. А потом еще в одно. Я плакала и смеялась одновременно. Плакала о том, что скоро я вернусь в завтра и мне нужно выжить.

Время пролетело так быстро, что нас стали выгонять сотрудники заведения.

Саша и Ангелина меня довезли до дома, подняв на тот этаж, с которого я убегала. Позвонили в дверь. Не открывают. Неужто заменили замки?

— Ксю, может, дома никого нет? Поехали к нам.

— Есть, — стучу ногой в дверь. — Открывай, мать пришла, молока принесла.

Дверь распахнулась, и на пороге меня ждал муж. Или экс-муж. В неглаженой рубашке, в мятых штанах, сжимая в руках телефон.

— Все, Ксюш, мы пошли. Пока.

Пара быстро развернулась и пошла на лестничный выход, не дожидаясь лифта.

— Пока, ребята. Спасибо за вечер, и что не дали сойти с ума, — говорила, а сама смотрела в предательские глаза мужа, которые наливались кровью.

Я переступила порог с высокой поднятой головой, не произнеся не слова. А за его спиной — племянница. Моя кровь и плоть. Я ее привела в наш дом и в нашу постель. Сиротку. Не могла ее оставить в том селе, где жила и умерла моя сестра. Как от такого ангела, как она, родилась такая дрянь-дочь? При виде меня крысой шмыгнула в комнату и хлопнула дверью.

— Где ты была всю ночь и что это за шпана с тобой? Ты на часы смотрела?! Я тебе всю ночь звонил. Где твой телефон?

— Всю ночь?! — хмыкаю. — Уверен?

Спокойно, Ксюша. Истериками своими только покажешь, как ты раздавлена.

Подошла к зеркалу. Посмотрела на свои красные и чуть припухшие глаза. А под ними черные следы размазанной туши. Беру лосьон для снятия макияжа, смачиваю вату, провожу по коже.

— Где была, я тебя спрашиваю? — муж смотрит на меня через зеркало, теряя терпение. — Я обзвонил все морги и больницы. Матери твоей позвонил, взбаламутил.

— Где была, там уже меня нет. Как видишь! Или я должна была остаться поздравлять тебя с твоими новыми интересами?

— Давай поговорим нормально! Как взрослые люди. Без твоего сарказма. Ты не на своих тренингах.

— Говори! — лицо начинает дрожать. Время пришло услышать правду. Какая бы она ни была. Кусаю щеку изнутри, смачивая сухой ваткой выступающие слёзы. — Что молчишь? Говори же! Трусишь. В принципе, меня это не удивляет.

— Год назад я случайно понял, что влюбился как пацан в другую. Не думал. И не изменял до этого. Был верным. Семья, дом, дети, жена — все как положено. Но что поделать, тут, — стучит по груди, — не прикажешь. Не мог тебе признаться раньше. У меня предложение, раз ты уже знаешь все. Мы будем жить втроем.