- Ага, лучшей на курсе, лучшей по жизни, - так у меня на душе пусто. Думаю, если бы могла поплакать, порыдать с боем посуды, точно бы стало легче. - Никакой медицины, я ее наелась на сто лет вперед.

- Ну и зря. Всегда в белом халате, и нас лечить, и свекровь, мы уже немолоды. А потом детки пойдут.

- Давай сменим тему. Вообще, у меня день рождения. Праздник чуть подгажен, но переживем.

- Может, все обойдется? Может, и ничего не было? - какая-то грустная надежда в голосе у мамы.

- А что, может! Я себе любовника заведу, а лучше двух. И будем мы все жить счастливо, создавать иллюзию на семейных мероприятиях.

- Кто это тут собрался любовника заводить? - в дверях показался папа.- Я тут торт купил, кукурузные палочки, чтобы тебя развеселить, а ты и не грустишь. Тебя, кстати, муженек разыскивает. Говорит, у тебя телефон отключен, мать наша трубку не берет. Мне дозвонился - беспокоится. Правда, так и не сказал, что между вами произошло.

- Все, как у всех, молодые горячие. - щебечет мама.

- Людмила, не встревай! Алена сама ответить может...

Если папа назвал маму полным именем, значит, крепко она его достала. Видимо, пока я не приехала, они уже обсудили возможные варианты. Но папе нужно услышать и мою версию.

- Так, дочь, что у вас произошло?

Мама смотрит на меня, как будто я собираюсь Родину предать. Эх, папа, что же мне тебе ответить...

6. Глава 6. Эх, папа

- Алена, я жду, - папа машет пачкой кукурузных палочек. Это его прием из моего детства. Когда у меня было плохое настроение или кто-то меня обидел, у папы на антресолях всегда была пачка палочек. Это я уже потом узнала, что им в части половину зарплаты ими выдали.

- Пап, да что рассказывать. Я решила уйти от Алекса. Я его с другой девушкой застукала, не в постели, но там и так все было понятно, - рассказывать стыдно, но и врать не хочу.

Встаю с дивана. Смотрю на папину реакцию и не могу ее угадать. Каменное лицо, только мышца на шее немного дергается, значит, зол.

- Ты не переживай, я подожду с разводом, пока вы с Павлом Борисовичем там свои дела решите, мы побудем в браке. Но жить я с ним не буду.

Мама сидит с лицом, как будто ей под нос что-то сильно вонючее положили.

- Ален, а свадьба у Скворцовых скоро, там все будут. Что с ней делать?

- Мам, ну, приду я на эту свадьбу. И Алекс, может быть, придет. Думаю, он мне подыграет, чтобы родители со всех сторон остались довольны.

Иду к папе. Он, как в детстве меня сильно-сильно прижимает. От него все так же пахнет табаком и дешевым лосьоном для лица. Закусываю губы, чтобы не расплакаться.

- Ален, Алекс, конечно, сучонок. С моей дочерью нельзя так обращаться, я поговорю, - гладит меня по спине. - И любое твое решение я поддержу. Будете разводиться или помиритесь, - я буду на твоей стороне. Идемте пить чай.

- Видишь, какой наш папа, - почти шепотом, говорит мама. - А если бы я развелась, думаешь, он бы сейчас с нами был? Уже другую бы бабу нашел и с ней детей нарожал. И не нужна была бы ты ему.

- Мам, мне не для кого семью склеивать. Ребенка у нас нет, и я точно не беременна.

- Людмила, - зовет папа, - Ты снова Алене на уши присела?

Мама всегда была не самым простым по характеру человеком. Когда я была маленькой, мы матерью часто ходили к ней на работу. Она тогда на консервном заводе работала, в бухгалтерии. И если вчера вечером отец был трезвый и не устраивал “концертов” с мордобоем, то и мама на работе вела себя по-человечески. А если накануне было “веселье”, то и вся бухгалтерия слышала потом мамин ор. Доставалось уборщицам, грузчикам, выпивохам с проходной. Всю злость мать вымещала на других. А как было мне? Тогда я еще не знала про “испанский стыд”, мать чудила, а краснела я.