- Да нет, - сопротивляется женщина.

- А вот так тогда.

- Вот ты где. Что тут делаешь? - Кира незаметно подошла сзади и тронула меня за плечо.

Я вздрагиваю. Выпадаю из чёрной дыры, в которую меня уже почти затянуло. И правда. Чего я жду? То, что я услышала сегодня, переходит все границы.

Распахиваю дверь.

И вижу Аллу, стоящую ко мне лицом с задранной до пояса юбкой. А за её спиной Дениса, пьяного, потного, с неадекватным взглядом. Он прищуривается, пытается сосредоточиться на моём лице, но у него плохо получается. Наверное, он меня не узнаёт, потому что даже не пытается убрать свои руки с груди нашей бывшей старосты, продолжает мять её.

- Пипеееец, - простанывает за моей спиной Кира.

На лице Аллы быстро меняются эмоции. Удивление, шок, жалость, надменная усмешка. Она выбирается из-под мужа, поправляет одежду.

Тот возмущается:

- Куда?

- Лазарев, здесь твоя жена, отвали уже.

- Где?

Муж сводит брови к переносице, пытается взять себя в руки. Застёгивает брюки и укоризненно заявляет:

- Рената, что происходит? Ты видишь, мы заняты. Обсуждаем завтрашний классный час. Алла Сергеевна будет выступать на нём.

Наталкивается на неё взглядом и похотливо расплывается:

- Да, Алла Сергеевна? Выступишь классно на классном часе?

- Идиот пьяный, - фыркает она, - ну, ладно, пообщайтесь, пойду.

- Нам тоже пора, правда? - Кира тянет меня за пояс платья.

Но я стою, как вкопанная. Нет, как вмёрзшая. Как ледяная фигура. Не могу вздохнуть. Даже моргать не получается. Только бешеный пульс напоминает мне о том, что я ещё жива. Одно дело услышать, другой - увидеть воочию. Это всё так мерзко, отвратительно. Воздух вокруг будто наполнился запахом протухших яиц. Меня тошнит.
Алла с дерзким пренебрежительным выражением лица идёт прямо на меня.
Смотрит враждебно.

Подойдя вплотную дёргает уголком рта:

- Кыш.

Я машинально делаю шаг назад и в ту же секунду прихожу в чувство.

- Постой, - хватаю за руку,

- Аха , - с вызовом роняет она.

- У вас общий ребёнок? - голос предательски дрожит.

В глазах Аллы на секунду мелькает что-то беспомощное. Но она берёт себя в руки и кивает:

- Дочка. Василиса.

Эти два слова, как удар в затылок. Мне стало совсем трудно дышать, будто я нахожусь в вакууме. Ну, теперь больше нет путей отступления. Нет возможности оправдать мужа в своих глазах. Списать на алкоголь, усталость, глупую шутку.
Измена, другая женщина, внебрачный ребёнок - вот что сегодня пришло в мою , казалось, спокойную семейную жизнь. И теперь я должна что-то решить, как-то отреагировать.

Боже, что мне делать?

Денис, кажется, начал приходить в сознание.

Сквозь пелену слышу его голос:

- Малыш, не слушай её, было один раз по пьяни, и всё. Честно. Залетела, откуда я знал, что она не предохраняется? Да, родила. Но сейчас у нас нет ничего, клянусь. Не загоняйся, ладно?

Затыкаю уши ладонями и натужно выплёвываю ему в лицо:

- А сейчас. Вот сейчас. Здесь. Что происходит?

Болезненно смотрю в виноватые глаза. Он в ответ мычит что-то нечленораздельное и тянет ко мне руки.
Нет! Я делаю шаг назад, выставляя перед собой ладони. Надо уйти.
Бежать.
Разворачиваюсь. Краем глаза замечая сочувствующие взгляды Киры, ещё кого-то, бросаюсь к лестнице.
Не останавливаюсь, не смотрю по сторонам. Хватит с меня унижений на сегодня...
Держась за полированные перила, убегаю по лестнице вниз. Перед глазами голографически мелькают знакомые с детства клетки напольной плитки. Широкий холл с деревянными скамейками по периметру, тяжёлая дверь, и я на крыльце.

За спиной остаётся предательство мужа.
Или нет... Кажется, оно со мной теперь навсегда...