Никаких гаджетов здесь, конечно, нет.

– Кто вызвал больницу? – тогда дёргаю за единственную ниточку, которая ещё может помочь.

Если это Катя… Конечно, всё равно не простит, но это хотя бы будет значить, что сама никак не пострадала от той долбанной машины.

Секунды, во время которых врач по имени Павел (судя по бейджику) хмурится, осмысливая мой внезапный для него вопрос, кажутся вечностью. Долбят напряжением и надеждой одновременно.

– Довольно милая девушка, – ровно отвечает он, даже не представляя, что со мной творит этими словами. Даже хорошо, что ко мне не приставлен измеритель пульса, иначе бы врач уже меры принимал. – Брюнетка. Регулярно навещает вас, кстати.

Снова приподнимаюсь. Не выдерживаю просто. Всё совпадает… И хотя то, что Катя будет регулярно навещать меня после увиденного ею, звучит не особо правдоподобно – я, блять, просто не могу не верить.

Перевожу дыхание, пытаясь успокоить совсем уже рвущееся наружу сердце.

– Катя? – спрашиваю, затаив дыхание.

Врач вздыхает и… качает головой. Простое движение, но от него внутри всё обрывается разом. От отчаяния выть хочется, слушая его скорее фоном:

– Нет, другое имя, редкое ещё такое… Красивое, – задумывается. – Точно! Виолетта, – смотрит на меня, довольный тем, что вспомнил.

Так-то он спас мне жизнь и не виноват в том, что я сам себе всё похерил с Катей, но смотреть в его это умиротворённое лицо становится просто невыносимо.

– Понятно, – выдавливаю с трудом. – А мой телефон? Мне надо позвонить, – ну и пусть Катя меня ненавидит, мне просто надо убедиться, что та машина её никак не зацепила.

И что сейчас моя девочка в порядке. Не представляю, каким образом буду добиваться её прощения. Наизнанку вывернусь, если понадобится. Через все круги ада пройду, сам себе их организую, если что. Всё что угодно – но не отпущу.

Правду, конечно, расскажу.

– Пока нельзя. Лежите здесь, отдыхайте, – Павел поднимается, видимо, намереваясь меня оставить.

Причём без телефона и какой-либо ясности. Снова силюсь привстать.

– Мне нужно! – настаиваю, и в ушах шумит. Через свой первый круг ада я прохожу именно сейчас: и это долбанная неизвестность о судьбе Кати. Хотя нет, это сразу седьмой круг. Самый ужасный. – Я не буду просто лежать.

– Спокойно-спокойно, – врач снова меня укладывает, устало вздохнув. – Все проблемы улажены, на работе в курсе, у вас куча времени.

Знал бы он, насколько мне похер на всё им перечисленное.

– Моя невеста… – потерянно бормочу, почему-то уверенный, что Павел должен понять.

– Виолетта?

– Нет! – чуть ли не рявкаю на ни в чём не виноватого врача, который ещё и вытащил меня чуть ли не с того света.

Но даже напоминание себе об этом не помогает успокоиться. Да и ничего не сможет. Кроме одного: если не увидеть Катю, то хотя бы знать, что она в порядке.

Павел хмыкает, ничуть не задетый. Настойчивее укладывает меня и заявляет непреклонно:

– В общем, я пока вас тут оставлю и без сюрпризов чтобы. Невесты подождут. Здоровье важнее.

Оглушительный гудок машины заставляет меня покачнуться на месте, почти забыв о Гордее. Застываю, как дура, посреди дороги, а прямо возле меня тормозит машина. Явно дорогая, элитная иномарка. И так чертовски близко… Чудом не зацепила.

Сердце лихорадочно колотится в груди, пока я сознаю весь ужас ситуации. Я ведь могла в точности повторить мамину судьбу. Пробирает жутью. И отчаянием одновременно.

Мне дан буквально второй шанс свыше, а я даже не знаю, радоваться этому или плакать.

Дверь машины оглушительно захлопывается за молодой и симпатичной девушкой, которая выходит ко мне. Да, тормозя при этом движение на нашей полосе.