– Правда? – усмехаюсь, жестом попросив налить ещё.

Виолетта так и делает.

– Да, – отвечает при этом.

– Осталась бы со мной, если бы я стал инвалидом? – сам не знаю, нафига вот насмехаюсь над её якобы любовью, хоть и спрашивая всерьёз. Ответ мне известен, даже если Виола озвучит другой. – Если бы у меня ехала крыша? Если бы я стал ни на что не способен и нуждался в уходе и вливании бабла?

Она хмурится. Затыкаюсь – не хватало ещё, чтобы поняла, что вполне себе реальную картинку рисую. И не столько для неё – её ответы мне нахрен не нужны. Как и Виолетта сама.

– Что за странные вопросы?

– О жизни думаю, – снова осушаю шот одним глотком. – И о любви. Любовь – это большее, чем тупо желание, чтобы человек был рядом и принадлежал тебе. Хочется, чтобы человек был счастлив. Даже далеко. Даже если будет ненавидеть.

Виолетта, конечно, на свой счёт принимает. Как и почти всё на свете. Думает, что я так завуалировано своё мнение о её поведении ко мне выражаю. Иногда мне кажется, что эта девчонка убеждена, что весь мир исключительно вокруг неё крутиться и должен.

Впрочем, сейчас это скорее кстати.

– Любящие люди тянутся к объекту своей любви, и это нормально, – с лёгкой обидой возражает Виолетта.

Да, мы с Катей слишком тянемся… Но если объективно, моя болезнь и последующая смерть её потопят, уничтожат. Не просто чувствую, знаю это наверняка.

– Только если не в ущерб этому самому объекту, – продолжаю этот необходимый мне разговор, и пускай Виолетта воспринимает его как ей угодно. Я о своём.

О том, что не отпускает никак…

Катя всегда на меня настроена, чувствует. Ей достаточно увидеть меня сейчас, чтобы понять, что что-то не то. А там и до сути докопается. Не смогу врать ей в лицо. Не смогу даже просто бросить – она потребует причины, не поверит мне. Не смогу уехать в какие-нибудь ебеня – Катя в этом случае уж точно не отступит.

Надо поставить оглушительную точку. Такую, после которой даже если дам слабину, не смогу отыграть назад.

И я, блять, знаю, какую. Единственное, что мне Катя никогда не простит.

– Вообще-то я уверена, что так будет лучше для нас обоих, – выдавливает оскорблённая Виолетта.

Смотрю на неё. Как впервые. Взгляд с грустинкой, напряжённый какой-то. Раньше так не было. В целом почти не изменилась… Всё та же эффектная миниатюрная брюнетка. Морщинки мимические поярче стали… И прядку переднюю в синий перекрасила.

– Запиши свой номер, – протягиваю телефон.

Потому что Виолетта – идеальный вариант для той самой жирной точки. Измена с любой другой будет выглядеть неправдоподобно, а бывшая конкретно так мозолила нам глаза, запомнилась. И было у  нас с ней уже когда-то.

– Ты удалил? – она с демонстративной обидой поджимает губы, но, наткнувшись на мой, видимо, серьёзный и мрачный взгляд, вздыхает. – Хотя ладно, – набирает цифры. – Записала.

– Наберу. Но не рассчитывай на что-то большее, чем одноразовый секс, – решаю обозначить сразу, чтобы не обнадёживать зря. Кто её знает, вдруг у Виолетты всё-таки серьёзно всё ко мне.

Она фыркает, качает головой, но вижу же, что и таким перспективам не хочет возмущаться. Скорее рада им. И не забивает себе голову вопросами, с чего это я вообще вдруг решил даже на такое сближение пойти.

В глазах темнеть начинает. Опять слабость наваливается. Пойду-ка я отсюда. Не хочу, чтобы Виолетта что-то заподозрила.

Завтра у нас с Катей выходной, но у неё с утра маникюр. Сегодня можно послоняться по улицам, вернуться позже типа усталым после работы над новыми проектами, вырубиться сразу, чтобы не смотреть ей в глаза и не говорить. А завтра… Будет тот самый день-икс. Не обрублю всё тогда, уже не смогу.