- Слишком дорогое, - поясняет она, и я смотрю на неё в растерянности.

- Я не вижу тут бирки, да и слишком уж оно сидит хорошо, не говоря об очень интересном дизайне. Тысяч тридцать, небось, отдала?

И тут я вдруг всё понимаю. Она думает, что я купила это платье. Купила, а не сшила из лоскутов и рубашек мужа. Ну, надо же! Это прямо-таки комплимент.

- Даш, ты не так все поняла, - я посмеиваясь, глядя на неё, и разглаживаю юбку руками.

- Не обижайся, пожалуйста. Мы тебе поможем, если что, просто ты так настаивала на самостоятельности, съемной квартире и… Я даже понимаю, что это некий вид терапии после происшедшего. Просто я очень переживаю. Прости еще раз, что лезу.

Даша выглядит виноватой, обеспокоенной и серьёзной, давно её такой не видела, так что решаю развеять её тревоги сразу же.

- Я сшила его сама. Ты не волнуйся, я в себе, просто очень хотелось… ну, ты понимаешь, творить.

- Ты серьёзно? Это ты сделала?

- Ты же мне сама швейную машинку привезла, - недоумеваю я.

- Я просто не ожидала, что ты настолько… талантлива. Есть у меня одна дама, с которой очень надо тебя познакомить. Вот прямо очень. Только… ты можешь сшить еще пару красивых платьев? В идеале, вечерних.

- Конечно, могу. Времени у меня теперь – завались. Только не совсем понимаю, что ты задумала.

- Скоро узнаешь, - довольно улыбается Даша, потирая руки. Она выглядит очень и очень загадочно.

Я обдумываю этот диалог весь день, раз за разом гоняю его по кругу в своей голове. И это прямо-таки очень меня вдохновляет и воодушевляет. Да я так не просто пару платьев сошью, я прямо расстараюсь!

Об этом же я думаю и на вечерней прогулке с Булкой. Мы гуляем уже совсем поздним вечером, парк совсем пуст, даже ларек с кофе закрыт. Ну, а чего еще ждать от первого января? Все дома, спят или отмечают дальше. Или в центре гуляют где-нибудь.

Мы раньше тоже отмечали всю ночь, потом спали до полудня и ехали гулять по праздничной столице. А теперь я вот в парке гуляю, с очаровательным щенком, в полном одиночестве.

И, кажется, меня всё устраивает так, как есть.

Но, видимо, слишком уж я погружаюсь в свои мысли, потому что прямо передо мной внезапно возникает незнакомец. Он так неожиданно выныривает из темноты, что это резкое движение заставляет меня остановиться и судорожно вдохнуть.

- Девушка, извините, позвонить не найдется?

Черт, Ева, плохая была идея гулять ночью в безлюдном парке.

Очень плохая.

16. Глава 16.

Я ожидаю увидеть какого-нибудь бандита в черном плаще, гопника в дутом пуховике и кепи, может быть, бритоголового качка с татуировками на пальцах. И готовлюсь защищать свою жизнь всеми силами, пусть это, скорее всего, будет нечто вроде «рассмешу противника до смерти», тем более у меня на поводке не опасный ротвейлер, а милая Булка на коротких лапках.

Но мужчина передо мной выглядит довольно мирно, как оказывается в свете фонаря. Он одет в темное зимнее пальто с меховой оторочкой и тонкую шапку, на руках перчатки, без…хм… ручной клади. Хмыкаю про себя такой ассоциации.

- Я прошу прощения, наверное, напугал вас и вашего питомца, - он смотрит на щенка, выглядывающего из-за моей ноги. – Но у меня форс-мажор, а телефон сел, как назло.

Разглядываю его чуть более внимательно, не забывая недоверчиво насупиться. Это выражение лица Миша называл «нахально-напуганной миной».

Мужчине на вид лет тридцать семь, уж не знаю, почему мне так кажется, но тридцать пять это как-то слишком мало, а сорок – явно слишком много. Такой возраст мне всегда нравился у голливудских звезд. Мужчин, как правило. Когда актёр очень и очень горяч, довольно молод, но уже не юнец, а настоящий мужчина. Не знаю, как это объяснить, наверное, только почувствовать. Сразу вспоминается Бред Питт в фильме про шпионов. Был бы он моложе, не произвел бы такого эффекта. А этот незнакомец производит тот самый вау-эффект. Он очень, очень красив.