Он обратил ее и взял в жены.

С криком выныриваю из паутины галлюцинаций, падаю и чувствую на языке солоноватый вкус крови.

— Никогда не спрашивай о будущем, если не готова к ответам, — слышу скрипучий старушечий голос. — Так можно и лапы протянуть. Это тебе не игры, милая.

Вытираю кровь под носом и поднимаю взгляд на трех старух в белых одеждах. Худые, морщинистые и похожие на живых мертвецов.

— И что же она увидела? — скучающе вопрошает Вестар, расхаживая позади них с презрительной гримасой.

— Один из узоров лунных кружев, — отвечает средняя старуха и щурится на меня. — Я в нем тоже есть своя красота, как и в любом другом завитке наших судеб.

15. Глава 15. Выпусти его на свет

— Милостивая Луна, — кряхтит Верховный Жрец и подхватывает с деревянного стола глиняный кувшин, — когда я согласился быть жрецом, то не думал, что меня ждет подобное безобразие.

В его келье мрачно и тесно: небольшое окошко у потолка, деревянный лежак с тонким матрасом, стул и столик. И все.

— И под безобразием я имею в виду, что я никак не помру, — приглаживает бороду и присасывается к кувшину, который затем протягивает мне.

Я, конечно, брезгливый, но отказывать Верховному Жрецу испить с ним из одного кувшина будет неправильно и оскорбительно. Делаю несколько глотков пойла, которое обжигает язык, нёбо и горло едкими парами. На глазах проступают слезы и я с кашлем возвращаю кувшин Жрецу, который говорит:

— Вино из одуванчиков. Сам его делаю.

— Какое же это вино… — прочищаю горла и прижимаю кулак ко рту, медленно вдыхая и выдыхая.

— Крепленое, — безапелляционно заявляет Жрец и возвращает кувшин на стол. Садится на стул и вытягивает босые ноги. — Я тут без него умом тронусь. Присаживайся.

С сомнением смотрю на его лежак, и он вздыхает:

— Блох нет. Только неделю назад их вывел.

И непонятно, шутит он сейчас или нет. Присаживаюсь на край лежака.

— Ну, рассказывай, как докатился до жизни такой?

Я не люблю Верховного Жреца. Мне с ним тяжело вести любые разговоры, потому что все его истинные мысли и эмоции скрыты от моего чутья.

— Верховный Жрец, вы про кристалл или же…

— Да обо всем, — складывает ладони на животе и улыбается.

— Вы ждете от меня исповеди?

— Если хочешь, то я послушаю и исповедь, но не обещаю, что не засну.

Молча и недоуменно моргаю. Думаю, не этого ожидал Вестар, когда прискакал сюда с Кристаллом Забвения.

— Ладно, давай о камушке, — Жрец, устало махнув рукой, выуживает Кристалл Забвения из складок балахона. Поднимает его и просматривает на просвет. — Забавная штучка. Такую и на мне использовали, когда я решил связать свою жизнь со жречеством, — замечает мой удивленный взгляд и хмыкает, — вот я и гадаю до сих пор, кем я был… Хотя… Что тут гадать, — зло щурится, — идиотом был, раз во весь этот цирк ввязался.

Молчу. Я устал и хочу, чтобы все поскорее разрешилось и чтобы у меня стояла лишь проблема выжить после разрыва, а Верховный Жрец тянет время, а приказывать в Храме Полнолуния я не имею права.

— Ради белой стервы надо отказаться от всего, Альфа. Она очень ревнивая в таких вопросах, — подкидывает кристалл и ловко его ловит, вглядываясь в мои глаза. — Мариус, да?

— Он самый.

— И как он?

— А какой вы ответ ждете?

— Я жду, что у него все плохо и что он гниет заживо из-за своих темных делишек, — Жрец хмурится. — Это было бы логично, учитывая, что он отвернулся от веры.

— Увы.

— Тогда можно сделать вывод, что Мать Луна благосклонна к нему, — печально вздыхает. — Хотя… ты и ко мне явился за темными делишками, не так ли? Решил из-за потаскухи связь разорвать?

— Это не только мое решение, но и моей жены. И Мать Луна ошиблась.