Но телефон Леры не отвечал. Порядком накрутив себя, нашёл контакты фитнес-центра, где она работала, и набрал администратору. Представившись другом, попросил пригласить Леру к телефону или хотя бы сказать, давно ли она ушла с работы. Вот только совсем не был готов к тому, что мне сообщат.

— За ней приехал муж, — прощебетала девушка и вежливо уточнила: — Что-то передать?

— Как давно они уехали? — отмерев, выпалил я.

— Ещё не уехали, — отозвалась она и, помявшись, добавила: — Он приехал минут пять назад. Возможно, Лера ещё переодевается.

— Спасибо, — буркнул и, попрощавшись, поспешно вышел из кабинета.

Спешил как мог, ругая вечерние пробки и удалённость фитнес-центра. Переживал, что не успею, не из-за боязни не застать Леру или возможного срыва нашей встречи. Просто не доверял Богдану, особенно зная его настрой. Не представлял, что он может предпринять для воплощения своей угрозы в жизнь.

В дороге ещё несколько раз набирал номер Леры, но если поначалу она просто не отвечала, то потом её телефон исчез из сети. Прибавив скорость, свернул на проспект, надеясь, что минут через десять уже буду на месте. Но увидев впереди ужасную пробку, выругался, уже не сдерживаясь.

Две полосы были перекрыты полностью, а по крайней машины пропускали по одной, что значительно замедляло продвижение. Проехав ещё с километр, понял причину. Посередине дороги у разделительного бетонного заграждения работали спасатели, а рядом ожидала карета скорой помощи.

Оказавшись в непосредственной близости, ужаснулся. Большой внедорожник с раскуроченным бампером стоял сразу поперёк двух полос, а у бетонного заграждения находились остатки второго автомобиля. Спасатели как раз вырезали искорёженную переднюю дверь со стороны водительского места, чтобы извлечь…

Когда ты видишь, как рушится твоя жизнь, время безжалостно замедляется. Вероятно, это просто защитная реакция нашего организма. Ведь если увидеть, осознать, принять и смириться в один момент, в следующем тебя может просто не стать.

Ударив по тормозам, я вышел из машины, окончательно перегородив движение. Как в замедленной съёмке направился к превратившейся в груду металла машине, не сводя глаз с неестественно бледного и залитого кровью лица Леры. Именно её сейчас пытались вытащить из металлических тисков изуродованного автомобиля.

Шаг… ещё шаг… мучительный вдох… шум в ушах… кто-то преграждает путь, отталкивает назад и что-то кричит. Иду напролом. Оглядываю место аварии, пытаясь осознать, правда ли это. Трясу головой, зажмуриваюсь и снова вижу то, что не хочу и не могу. Замечаю стоящего невдалеке от своей машины Богдана. Он нервно переступает с ноги на ногу и курит. Судя по количеству окурков, много курит.

— Вам сюда нельзя! — орёт на меня мужчина в специальной форме и, отпихивая в сторону, ворчит: — Дайте врачам пройти. Задолбали уже любопытные.

— Что ты сделал?! — сжав кулаки, бросаюсь на Богдана и, не дожидаясь его ответа, бью в челюсть.

— Это не я… я не успел остановить… — отшатнувшись, бормочет он и, не обращая внимания на сочащуюся из разбитой губы кровь, воет: — Не я! Не я это! Она просто убегала!

— От тебя? — скорее констатирую и с рёвом бросаюсь на него, но нас разнимают и растаскивают в стороны толпящиеся зеваки.

Тем временем Леру извлекают из раскуроченной машины, и тут же к ней подступают парамедики. Начинают предварительный осмотр, а я, затаив дыхание не могу отвести взгляд.

— Пульс нитевидный, ЧМТ, возможно внутреннее кровотечение… — слышу короткие фразы, а ощущение, как будто каждая из них скальпелем режет меня по живому.

Богдан хватается за голову и тихо рычит. Жалею, что не обладаю способностью убить взглядом. Не представляю, что могло произойти, но то, что он причастен к таким последствиям, более чем уверен. Леру грузят в машину скорой помощи, а я запрыгиваю в свою машину и мчусь следом.