– Рузанна! – голос матери напоминает высокочастотный писк. – Ты почему звонки мои игнорируешь?

– Я спала.

– Зачем врёшь? Я вчера, не дозвонившись, к вам заезжала. Дома был только Роман, – многозначительно добавляет. – А ты где шлялась?

– Шлялась? Шлялась? Мам, прости, ты, что, этого говнюка защищаешь?

– С чего ты взяла? – возмущается. – Ты моя дочь и всегда на первом месте. Я волнуюсь, как бы не натворила дел после вчерашнего представления.

– Рома уже сделал это за меня на годы вперёд. Я буду разводиться. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Я то не возражаю, но… с бизнесом отцовским, что будешь делать?

Хороший вопрос. Об этом я пока не думала, а вот мама сразу врубила деловую женщину. Небось, полночи не спала, всё думала, как быть. Не удивлюсь, если у неё готовый план имеется. Опасения вполне оправданные, после смерти отца управление полностью перешло к нему, я в дела не лезла, хотя стоило бы. Теперь я это понимаю.

– Продадим? Выручку поделим. Или пусть отступные платит. Мам, я не знаю. Тебя что, деньги больше волнуют, чем моё состояние? Я в стрессе, вообще-то.

– Вот это меня беспокоит больше всего. Отец твой, упокой господь его душу, всё на Романе замкнул. О возможном разводе даже не думал. В нашей семье не разводятся, но раз уже тут дети на стороне, понятное дело, надо себя застраховать от последствий. Чтоб тебе досталось твоё, а Роману и его отпрыскам не больше положенного. Дети же наследники первой очереди, а у тебя нет ребёнка, чтобы им, как щитом, прикрываться.

– Боже, мама, куда тебя несёт, в какую степь?

Иногда она, такое ощущение, не понимает, что слова ранят. Вот и сейчас, расписывая перспективы, задела за живое.

– О тебе думаю, Руза, о твоём состоянии. Давай приеду, тебе нельзя сейчас одной быть.

От перспективы сидеть с мамой и без конца мусолить вчерашние события, а что так и будет, сомнений нет, голова едет.

– Не надо. Пожалуйста. Давай завтра увидимся. Приезжай к обеду. Я сегодня спать пораньше лягу. Вот прямо сейчас пойду. Уже глаза слипаются, – вру напропалую.

– Уверена?

– Уверена.

Мама вздыхает обречённо, зная, что со мной лучше не спорить. Реально я в таком состоянии, что могу её и на порог не пустить.

– Ладно, Рузанна, только прошу, не натвори чего. Береги себя.

– Чего я натворить должна? В ванну нырнуть с головой? Мам, ну серьёзно.

– Руза, – в её голосе обречённость напополам с раздражением.

Помнит, как я сидела месяцы после несчастного случая и смотрела в одну точку. Только вот сейчас совсем другая ситуация.

– Целую, люблю, обнимаю, – чмокаю воздух и быстро вешаю трубку.

Едва успеваю сделать вдох, как снова слышу это – звук телефона. На этот раз мобильного.

– Зря я его включила, – ворчу, направляясь в гостиную, где в подушках дивана вибрирует, заходясь задорной мелодией, сотовый.

Смотрю на экран, моргаю, не понимая, в каком угаре я давала имя контакту. «Твой любимый ночной водитель» настойчиво продолжает слушать гудки, пока я соображаю.

– Алло?

– Привет, – голос Матвея растекается в голове, словно тягучий карамельный сироп, впрыскивающий дозу глюкозы в уставший разум.

Удивительно, но я мгновенно чувствую себя бодрой и собранной. И с сердцем происходит что-то странное: набирает обороты, будто спидер на гоночной трассе.

– Привет, ты что, взломал мой телефон, чтобы набрать себе, узнать номер и ещё свой контакт зафиксировать?

Матвей веселится.

– Чего там взламывать-то? Код четыре ноля? Тут ты не оригинальна.

Это да, я особо на блокировки не заморачиваюсь, не вижу смысла. Рома в телефоне моём никогда не копался, а больше и некому было.

Я, кстати, в его личное пространство тоже не лезла, а, возможно, стоило бы. Глядишь, вчерашнего позора избежала бы.