Крэйн в итоге так от меня ничего и не дождался. Взглянул последний раз, продемонстрировав красный зрачок, и просто ушел.

Было ли мне больно? После того что он со мной сделал, я испытала болезненное облегчение. Разница существенная. Это как любимые, но тесные туфли, которые ты носишь весь день. Они причиняют боль, и ты желаешь от них избавиться, а к концу дня снимаешь. Тебе все еще больно, но уже топит облегчением. Крэйн был для меня теми самыми тесными туфлями.

Когда мы с родителями остались одни, отец задумчиво взглянул на меня.

– Это слишком странно для дракона, – сообщил он тихо. – Зверь не мог так быстро сдаться человеку.

Я не понимала, о чем он говорит, потому просто пожала плечами, все еще дрожа от перенапряжения. События последних минут не отпускали, и мне было сложно привести чувства и мысли в порядок.

– Возможно, есть что-то, что мешает дракону взять верх? – не менее задумчиво спросила мама, гладя мои плечи. – Я никогда не видела, чтобы двуипостасные так быстро гасили бешенство зверя. Признаться, в первую минуту решила, что он разнесет наш особняк.

Папа выдохнул, подошел к нам и ладонями обнял мое лицо, заставив смотреть ему в глаза.

– Я разузнаю про семейство Арнетт, дочка. Возможно, дело нечисто.

Я никак не могла взять в толк, к чему он клонил, но послушно кивнула, словно бы это имело хоть какое-то значение для отца. Если он что-то решил, то отменить его намерения не смогли бы даже драконьи боги.

– Ступай к себе и отдохни, Санни. – Развернула меня к лестнице мама. – Пойду сообщу Анни, чтобы разобралась с дверью.

Только поднявшись к себе в спальню и дойдя до ванной, я поняла, как была напряжена все это время. Вода для купаний не была подготовлена, а потому я просто ополоснулась из кувшина, что всегда стоял у раковины. Меня так сильно душили слезы, что я едва могла себе позволить даже это.

Уснула я с трудом. Казалось, что в груди вырыли целый карьер, который начало затапливать мутной водой. Дальнейшую свою жизнь я пока не могла представить, но одно понимала и принимала как данность: такой же, как до замужества, она уже никогда не будет.

4. Глава 4

Крэйн

Наблюдая за тем, как суетится Лаура, я несколько позабыл о том, что собирался решить совсем иные вопросы. Вся эта ситуация с истинностью вышибла из меня дух, разрушив самоконтроль и концентрацию, над которыми я трудился годами.

Зверь метался в клетке, ни на секунду не позволяя расслабиться. Выдохнуть и развалиться в мягком кресле, оставив напряжение.

Разрывая связь, мерзавка даже не думала, что я мог ее попросту убить. В первое мгновение, когда накрыло этими паршивыми чувствами, я решил, что так и сделаю. Выберусь из дома и сверну шею прямо на той же лавке, где пятью минутами ранее исполнил супружеский долг. Вот только боль была так сильна, что единственное, доступное мне в тот момент, – это в полуобороте скрести когтями по полу и стараться не пугать еще сильнее забившуюся в угол Лауру. Когда же зверь ослаб, я взял верх и метнулся в сад, чтобы придушить Саншайн, но, не найдя ее среди кустов, был вынужден обратиться к нашей связи. Вот только той почему-то не было. В тот момент я списал это на ярость, которую испытывала моя вторая ипостась.

Найдя Даэла, узнал, что супруга отправилась куда-то верхом на лошади. Вот тут разгневался уже я сам, и хорошенько отчихвостил конюха, не слушая его путаных объяснений.

Куда она могла отправиться после моего наказания за непослушание? Жаловаться своим родителям, куда же еще.

Но я вовсе не ожидал услышать то, что сообщил мне Дарнингейл об отсутствии связи. Не ожидал, что метка на руке истинной исчезнет. Дракон, увидев чистую кожу на запястье Саншайн, взревел с такой силой, что мне показалось, будто голова лопнет от звона. Он желал содрать мясо с моих костей за то, что все обиды, причиненные мною его женщине, привели к ее отказу от нас.