А ведь увидеть его дракона тоже было мечтой. Он лишь раз приходил ко мне во сне, и я до безумия по нему скучала, но просить Крэйна показать его я не могла.

– Мы не будем больше едины, я не возьму себе твою тьму и не отдам свой свет… – продолжила я, чувствуя как внутри что-то меняется.

Словно кто-то натягивал ниточку до предела, ожидая что она порвется.

– …не разделю с тобой ложе…

– Замечательно. – Раздался над ухом очень злой голос, отчего я вздрогнула всем телом. – Вот только я уже говорил ранее, Саншайн, – тебя никто не будет спрашивать.

Дракон схватил меня за волосы и поднял с колен. Я завизжала от боли, от страха, от понимания, что не успела лишь чуть-чуть.

– Пусти меня! – уставилась в его сощуренные глаза. Красный зрачок заметно светился, и я не видела такой его реакции раньше.

– Я сказал тебе быть в своей спальне. Но раз ты впервые решила без разрешения сменить место дислокации, я буду милостив.

Он склонился ко мне и легко поцеловал в губы, а его рука перестала сжимать мои волосы, но крепко ухватила затылок.

Его слова ранили меня сильнее всякого ножа, распаляя мою ненависть до самого предела. Но хуже всего, что Крэйн видел это. Он видел и, кажется, становился только злее.

– Прошу тебя, – прошептала в его губы, пока он пытался их целовать. – Не надо. Я не хочу.

– Маловолнующий факт, Солнышко, – усмехнулся он, впервые назвав меня не именем, а его сутью.

Его рука скользнула на мою талию и ниже, провела по бедру и ухватила верхнюю юбку, а после Крэйн толчком отправил меня на лавку и навалился сверху. Его поцелуи стали напористыми и кружили голову, но я все равно не сдавалась, пытаясь остановить его. Оттолкнуть. Вот только силы были неравны, о чем свидетельствовало горячее дыхание дракона на моей коже.

– Хватит! – пропищала полузадушенно. – Крэйн, не надо.

– Замолчи, – прошептал он, продолжая поглощать меня. – Я все равно тебя никуда не отпущу. Никому тебя не отдам, Саншайн, – последнюю фразу он уже бормотал словно в горячке. Но я знала, что опьяненный желанием Крэйн может городить ерунду, а потом делать вид, что ничего не было.

Супруг стянул с меня лиф платья, как делал за этот год не раз, и принялся сводить с ума. Его ласки были грубыми, но я никогда не чувствовала боли. Я просто тонула в водовороте ощущений, из которого не могла выбраться, а в этот раз все чувства перемешались с ненавистью и, казалось, стали еще острее.

Это все проклятая связь истинной!

В тиши зарождающейся летней ночи еще долго было слышно, как поют сверчки, как дышим мы и как жалобно звякают бубенцы моего браслета. Я корила себя за то, что чувствовала. Корила за слабость и зависимость. За то, что поддавалась его жадным рукам. За то, что взорвалась волнами наслаждения, приникая к голодным губам дракона.

Когда все закончилось, я смотрела уже не на розовое закатное небо, а на звезды, что так стремительно наполняли чернильную синь над моей головой.

Супруг поправил на себе одежду, равнодушно оглядел меня, сжавшуюся на краю скамьи, и просто молча ушел. Я же позволила себе беззвучно разреветься, чувствуя в груди дыру размером с остров. Если там что-то и было, то сейчас окончательно умерло. Мой дракон просто опустошил меня.

Посмотрела на Азафа и горько улыбнулась, подумав, что мне уже точно нечего терять.

– Я не стану твоей, – тихо проговорила окончание переиначенной клятвы и сжалась, когда натянутая нить с пронзительным треском разорвалась где-то внутри.

Адская боль накатила с такой силой, что я свалилась со скамьи и пальцами вонзилась в землю. Казалось, кто-то раскаленным металлом выжигает мои внутренности и выдавливает из вен кровь с кислородом.