Больше ничего ценного я вытрясти из неё не смогла, но пока брела в палату сына, точно поняла — время бездействия закончилось.

Я выполню этот чёртов заказ, сдеру с Муратова-старшего солидную сумму, а пока разошлю запросы в прочие клиники. Попытаю счастья.

Потому что слова Синицыной о сыне и пациенте так и не шли у меня из головы. Ведь Егор просто от них отмахнулся!

Пусть в своё время консультации в других клиниках ничего не дали, но время идёт.

Буду искать снова. На стороне. Может, с тех пор появились новые методы?..

Мне нужно лишь запросить все необходимые документы о Лёшкином лечении и состоянии.

Быстрее бы уж этот Новый год миновал…

И мысли мои были заняты только этим, даже когда мы с Лёшкой гуляли по коридору, и он мне рассказывал, как в отделение к ним приходила целая команда аниматоров.

Сын восторженно щебетал о представлении, а я рассеянно кивала и вынырнула из своих невесёлых мыслей лишь когда он замолчал и с кем-то вдруг поздоровался.

Я подняла взгляд.

Передо мной стоял совершенно непонятно как очутившийся здесь Алекс Муратов.

Он с высоты своего роста взирал на нас с сыном.

Лёшка удостоился ответного приветствия и даже пожатия руки, что особенно его впечатлило.

Я в недоумении переводила взгляд с сына на деверя.

— А… что вы тут делаете?

Но чтобы Муратов снизошёл до ответа? Да, Нина, мечтай.

— Надеюсь, вы помните, что завтра ваш первый рабочий день? — синие глаза смотрели невозмутимо, будто ничего из ряда вон выходящего в такой ситуации не было.

— Я… само собой. Помню.

— Отлично, — Муратов снова перевёл взгляд на Лёшку. — Выздоровления.

Потом снова посмотрел на меня:

— Жду вас завтра с утра.

И пошагал прочь, оставив меня растерянно глазеть ему вслед.

— Мам, — ладошка сына прошлась по моему предплечью. — Это же старший брат Егора Михайловича?

Я кивнула.

— Он, вроде как… мой дядя, получается?

Дядя, впервые за несколько месяцев увидевший племянника.

— Да, что-то вроде того…

— И ты теперь у него работаешь?

— Да. Этот… дядя нам очень поможет, — пробормотала я, думая о заветной сумме.

Но тогда я не могла даже подумать, что мои слова к деньгам никакого отношения не имели.

18. Глава 18

— Что, и счастливого пути не пожелаешь? — муж смотрел на меня искоса, поправляя у зеркала в прихожей галстук.

Его водитель давно подогнал авто к крыльцу и терпеливо дожидался своего пассажира на расчищенной от наметённого снега площадке.

Я стояла в дверях гостиной, сложив на груди руки, и думала только о том, что сегодня мой первый рабочий день и нужно бы успеть заскочить к Лёшке, повидаться, после снова наведаться к завотделения, чтобы узнать, не изменилось ли ничего в графике его лечения.

— Желать счастливого пути тебе и твоей ассистентке? — я покачала головой. — Извини, нет никакого желания.

— Синицына едет в команде помощников, — кисло пояснил Егор. — Мы с ней вряд ли будем пересекаться.

— Не моя забота. Мне одного факта достаточно.

Я видела в отражении громадного зеркала, как прищурились зелёные глаза мужа. Он повернулся ко мне, продолжая дёргать рукой, видимо, сильно затянутый узел галстука.

— А знаешь, что самое в этом забавное?

— Забавное? — подняла я брови. — Ты здесь что-то забавное умудрился увидеть?

— Я ведь желал тебе счастья. Помнишь? На твоей свадьбе. Когда ты за Дорофеева своего выходила. Искренне пожелал вам всего наилучшего.

Об упоминании о первом муже мне сделалось не по себе.

Надо же, о чём решил вспомнить.

— Как подобное вообще можно сравнивать?

— А почему нет?

— Потому что я Алексея любила. Я по любви за него выходила, Егор. Это потом всё расклеилось. Потом у него начались с алкоголем проблемы и всё остальное.