- Почему ты мне не сказала про ребенка, Таня?
- Не была до конца уверена. А вчера вот была у врача… А потом приехала к тебе, чтоб рассказать и застала в постели с любовницей, - я подавилась словами. Замолчала чтоб слезы не звучали в голосе. В принципе напрасно, ведь они предательски покатились из глаз.
- Что ж, может оно и к лучшему…
- К лучшему? - закричала я. - Что к лучшему, Саша? Что я потеряла нашего ребенка?
- Так, истерику прекрати, Таня! - рыкнул Саша. - Или я сейчас развернусь и уйду. И все через адвокатов будет? Хочешь?
- Что через адвокатов?
- Развод. Я с тобой развожусь, Таня.
Не знаю, как я удержалась на ногах, ведь колени внезапно стали мягкими, как вата. Он со мной разводится. Сообщает это просто так. Обыденно. Как вчера утром сообщал, что будет поздно.
- И предлагаю это сделать максимально экологично. Без судов, которые все равно ни к чему не приведут, - он усмехнулся, - Из твоего у нас только тряпки. И то, их я тебе покупал. В суде это легко докажут.
Может оно и к лучшему. Он так сказал. То, что наш ребенок умер - к лучшему по его мнению. Потому, что если нет детей, то можно развестись “экологичнее”. Без судов.
- Саша, почему? У нас же все было хорошо…
- Хорошо? Что было хорошо, Таня? Истерики твои постоянные? Складки на боках? Ты себя вообще в зеркало когда последний раз видела, м?
- Я думала, что ты меня любишь, Саша…
- Люблю…,- фыркнул он, - Я любил молоденькую, стройную и красивую девчонку, которая не выносит мозг. А не истеричную тетку с толстой задницей, которая даже родить не может…
- Не думала, что ты такой жестокий, - выдавила я. - Хоть сказать бы мог, Саша.
- Жалко тебя было, понятно? - скривился он. - Потому и не выгонял. Но теперь все, хватит. Лика забеременела. И я женюсь на ней. А ты лучшее, что можешь - это не создавать мне дополнительных проблем. И так уже…
Забеременела. У них будет ребенок. У нее и у моего Саши. Будет ребенок… А у меня не будет.
- Какой же ты ублюдок!
- Оставь свое нищебродское воспитание при себе, Таня, - сказал он. - Ключи от дома отдай.
Шагнув к сумке, я дрожащими руками выудила оттуда связку ключей и вложила в открытую ладонь мужа.
- По разводу - жду тебя в понедельник в девять утра возле ЗАГСа. Если не приедешь - ничего не изменится. Нас все равно разведут через суд. Будешь наяривать - заблочу. В дом не суйся - охрана не пустит. Все, я уехал.
А потом просто ушел. И дверь за собой запер. Тихо и осторожно. Наверное, я до конца жизни запомню этот тихий звук. Отнявший у меня последние силы звук тихо закрывшейся двери больничной палаты.
Соскользнув на пол, я разрыдалась.
Я брела по улице не разбирая дороги. Одолевала слабость. Тянул живот и слегка кружилась голова. Но физический дискомфорт был даже к лучшему. Потому что не будь его, я бы сомневалась, что жива. Что не сдохла там, в этой палате. Дорогой палате частной клиники, в которую привезли жену бизнесмена Александра Борисенко и которая Тане Ильиной не по карману.
Моя банковская карта оказалась заблокирована, а имеющейся налички не хватило чтоб заплатить за пребывание в клинике и купить назначенные врачом препараты. Каким-то чудом в одуревший от горя мозг сумела прийти идея сдать в ломбард украшения с себя. Благо тот находился недалеко от больницы.
За серьги мне дали вполне неплохую сумму. Жаль, обручальные кольца на палец уже не налезали, а ювелиру я их не отнесла увеличить потому, что надеялась суметь похудеть. Они остались в доме ублюдка-Саши. И, может быть, совсем скоро перекочуют на палец к Лике. А что, Саша же очень экономный. От одной “молоденькой и стройной” к другой.