- В смысле? - ляпнула первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее замолчать. Оттянуть еще на секундочку, на одну маленькую секундочку еще одну катастрофу. Ту, о которой красноречиво намекала тупая боль внизу живота.

- У вас случился выкидыш, Татьяна Антоновна, мне очень жаль. Но операция прошла успешно. И в будущем, я абсолютно уверена, вы сможете иметь детей…

- Нет! Это неправда! Прошу, умоляю, скажите, что это неправда! - разрыдавшись, взмолилась я, вцепившись скрюченными пальцами в рукав зеленой формы.

- К сожалению, это правда, Татьяна Антоновна, - мягко сказала врач, отцепляя мои пальцы. - Вам нельзя напрягаться. Нужно отдыхать. Сейчас я позову медсестру и она уколет вам успокоительное.

- Нет! Не хочу-у-у! - разрыдалась я.

Казалось, что от боли меня просто-напросто разорвет на куски. Я потеряла ребенка. Потеряла своего малыша. Часть себя потеряла… Его нет. Его больше нет! Я никогда не почувствую, как он шевелится внутри. Не возьму его на руки. Не почувствую его тепло. Его нет….

Я, кажется, что-то кричала. Кажется, вырывалась из рук врачей, которые держали меня. В какой-то момент предплечье обожгло и почти сразу я снова провалилась в темноту. Спасительную темноту, в которой нет боли. Все, чего я хотела, это навсегда остаться в ней.

*******

Когда открыла глаза, за окном занимался рассвет. Небо было чистое- чистое. И окрашенное розовым и багряным. Солнечный диск медленно выплывал из-за горизонта.

Все тело болело и ломило. Но физическая боль ничто по сравнению с болью от воспоминаний. Кажущихся жутким кошмаром воспоминаний. У меня не будет ребенка. Две недели. Всего две недели я побыла будущей мамой. Боялась радоваться. Боялась верить, что да, получилось. Что будет ребенок. Дни, часы считала до визита к врачу. До момента, когда уже можно будет абсолютно точно быть уверенной…

По сравнению с этим Сашина измена была ничем. Вообще не вызывала никаких эмоций. Плевать на него. Плевать на то, как долго он приходил ко мне после другой. Плевать вообще на все, кроме невозвратной потери моего малыша…

Из опухших глаз снова покатились слезы. Наверное, мне их никогда не выплакать. Это просто невозможно. Невозможно оплакать отнятую жизнь…

Я услышала, как открылась дверь в палату, но не обернулась. Было все равно, даже если пришел Саша.

- Таня… Что уже плакать, слезами горю не поможешь, - мама.

Повернув голову, я наткнулась на ее взгляд. Он был недовольный и такой, нравоучительный. Не знаю, можно ли так охарактеризовать выражение глаз, но… Она всегда смотрела так прежде, чем начать поучать меня.

- Видишь, до чего довели твои истерики и беготня. Вот, что теперь делать будешь, а? Как мужа возвращать?

- Мама… Я ребенка потеряла! - закричала я. - Ребенка, мам! Моего малыша!

- Потеряла. По своей глупости и потеряла, Таня. Нечего было истерить, но ты же как всегда… И в кого такой выросла, не понимаю!

Я зажмурилась. Закрыла уши. Вот бы не слышать… Вот бы снова в забытье, в котором нет боли. Нет предательства.

Маму не слышать можно. Но как не слышать саму себя? Ведь, если бы я… Если бы как-то успокоилась, взяла себя в руки, то выкидыша бы и не случилось. Врач же за пару часов до этого говорила - все в норме. Значит виноват стресс. Нервное потрясение. Моя реакция. И Саша - мерзавец! Мерзкий предатель!

- Прекрати истерику и послушай меня, - мама оторвала мои руки от лица и встряхнула, как делала это в детстве много раз, когда я из-за чего-то плакала. Жалела она меня очень редко.

- Саша сказал, что приедет сегодня сюда чтоб поговорить. Поступи умно, я тебя прошу…

- Мам, уйди, - не знаю, откуда у меня взялись силы сказать так, но я это сделала.