- Спасибо, тебе большое, - тараторю я, вставая между Воецким и Дашей. – Нам пора, так что…

- Стой! Аня, этот ребенок…

Жмурюсь, проклиная дурацкий случай. Ну что нам стоило записаться на другое время…

- Дулацкая шапка! – Дашу раздражает сегодня все. И одежда в первую очередь.

Она срывает ее со своей головы и кидает на землю. Ветер подхватывает светлые пряди, разбрасывая их по ее плечам.

- Она моя! – в изумлении шепчет Воецкий.

Я даже вижу, как расширяются от невероятного осознания его зрачки.

Подхватываю ребенка на руки.

- Нет, конечно, - отчаянно вру я. – Не говори глупостей.

Спешу убраться вместе с Дашей прочь. Тем более, что Герман просто застыл на месте каменной статуей.

Быстро уношу ноги, молясь чтобы бывший не стал нас догонять.

Но не успеваю и двух шагов сделать, как натыкаюсь на еще одного знакомого.

Оказывается, свидетелем всего произошедшего стал Карим. Он молча стоял рядом все это время. А я и не заметила. Наверно, они с Германом шли куда-то вместе.

Это меня не удивляет. А удивляет взгляд, которым смотрит на меня с ребенком Карим. Холодная еле сдерживаемая злость, написанная на лице мужчины, пугает меня до глубины души.

И я сбегаю, даже не поздоровавшись.

Мчусь с Дашей на руках прочь. И только на соседней улице разрешаю себе остановиться и вызвать такси.

Дома меня продолжает трясти от паники.

- Он ее видел! – кричу я на ни в чем не повинного Давида. – понимаешь? Он все понял! Это просто кошмар какой-то!

Муж пытается меня успокоить, но это невозможно. Я мечусь по дому, накручивая себя все сильнее.

- Анна, успокойся! – строго требует Давид. – Ты не можешь знать, что понял Герман. Возможно, нет причин…

- Говорю тебе, он понял, что Даша его дочь! Вот увидишь, он теперь от нас не отстанет!

И словно в подтверждение моих слов, раздается трель дверного звонка.