Я нашла чудесного детского стоматолога. Он просто заклинатель маленьких детей, и у него на кресле они послушно открывают рот, давая осмотреть себя без криков и протестов.

Проблема только в том, что недавно этот чудесный стоматолог из нашего района переехал в центр вместе со своим частным стоматологическим кабинетом.

Так что мне приходится паковать сонную, оставшуюся без тихого часа дочь в теплый комбинезон и везти на такси обратно в центр.

В машине Даша засыпает, но этого ей недостаточно. Так что, проснувшись, она капризничает, и с готовностью демонстрирует окружающим свой непростой характер.

- Простите, пожалуйста, - я извиняюсь перед доктором, которого дочь укусила за руку до крови. – Нужно было выбрать другое время приема, но у вас такой плотный график. Мест совсем не было…

- Ничего страшного, - врач натянуто улыбается, обрабатывая руку антисептиком.

Бывают дни, когда все идет наперекосяк. И этот явно один из них.

Когда мы с дочкой выходим на улицу, ветер вырывает у нее из рук игрушечную пластиковую бабочку. Это подарок от стоматолога за то, что в конце концов Даша дала себя осмотреть.

Не успеваю я понять, что происходит, как малышка вырывает свою руку из моей и несется вперед за игрушкой.

Вот только улицы в центре узкие. И тротуар заканчивается буквально через пару шагов.

Я срываюсь с места, но с ужасом пониманию, что не успею. Дурацкая китайская копеечная бабочка приземляется прямо на дорогу, а дочь уже в шаге от того, чтобы попасть под машину.

Эта самая страшная в моей жизни секунда растягивается до бесконечности. Я тяну к Даше руки с немым криком, застывшем на лице, наблюдая как маленькая ножка уже ступает на проезжую часть.

Внезапно проходящий рядом мужчина подхватывает мою девочку на руки, оттаскивая от дороги обратно на тротуар.

И время отмирает. Проехавший мимо автомобиль сигналит, оповещая нас о том, что мы напугали водителя. Ветер снова дует, срывая с деревьев последнюю листву, а я делаю вдох.

Оказывается, я забыла, что надо дышать.

Поднимаю взгляд на лицо мужчины, спасшего Дашу, и слова благодарности застревают у меня в горле.

Потому что мою дочь сейчас держит на руках ее отец. Герман смотрит на меня в таком же шоке, как и я на него.

Бывший муж переводит растерянный взгляд на Дашу. Я буквально читаю по глазам все вопросы, возникающие сейчас в его голове.

- Ты убивца! – кричит со слезами на глазах Даша и пинает Германа ногой, требуя, чтобы он опустил ее на землю.

- Не понял… - Герман спускает ребенка на тротуар, и я тут же крепко хватаю дочь за руку, чтобы она больше не вздумала рвануть куда не положено.

- Моя бобочка! – хнычет дочь, утыкая личико в мою ногу.

- Она говорит, что ты убийца, Герман, - подсказываю я, поняв в чем дело. – Потому что ты раздавил бабочку, за которой она побежала.

- Какая еще бабочка в ноябре? – не врубается Герман. – Вы совсем с ума сошли?

Я показываю пальцем на ботинок мужчины, к подошве которого прилипла смятая игрушка. Изломанные пластиковые крылышки беспомощно торчат по бокам. Грустное зрелище.

Наверно, он наступил на эту дурацкую бабочку, когда хватал Дашу.

- Что это еще за пакость? – Герман трясет ногой, и на тротуар падают разноцветные ошметки.

- Это ты какость! – сердито кричит дочь на своего спасителя.

- Не какость, а пакость, - поправляю ее я. – Буква «п», дорогая.

Вижу, что Герман всматривается в лицо девочки. Он и не догадывается, что хмурятся они с ней сейчас совершенно одинаково.

- Ма, мне жалко, - жалуется дочь, дергая за завязки свою шапочку.

- Она… - как-то глухо произносит Герман.

А меня уже просто трясет от паники.