- Все будет хорошо, - обещает он в мою макушку.

- Ты этого не знаешь, - шепчу я, не отрывая лица от его груди.

- Нет, но… давай верить в лучшее.

Мотаю головой. Я больше не верю в светлое будущее. Жизнь только обещает что-то хорошее, а потом забирает все, чем поманила.

Я слышу стук шагов, подходящей к нам медсестры и высвобождаюсь из утешительных объятий Глеба.

- Операция Давида Тиграновича Гаспаряна прошла успешно, - сообщает нам медсестра. - Сейчас его переводят в реанимацию.

Мы просимся к нему, но нас разумеется не пускают. Прямо говорят, что мы пациенту не родственники, и выпроваживают нас вон.

Глеб в очередной раз просит меня не волноваться. Он отвозит меня домой и обещает договорится завтра с врачом.

Я киваю. Видела, как он умеет договариваться. И все равно жутко неприятно, что мы не в силах поддержать Давида Тиграновича сейчас. Может, он придет в себя, а меня нет рядом. Какие глупые законы.

Мне так и не удается уснуть. Я честно пытаюсь ради ребенка, но не выходит. В конце концов я сдаюсь и поднимаюсь с постели. Принимаю душ, готовлю завтрак. Запускаю стирку. В общем пытаюсь чем-то занять себя в ожидании звонка от Глеба.

Конечно, ему все удается. К обеду мы возвращаемся в больницу, и нас пускают в палату, где Давид Тигранович все еще приходит в себя после наркоза.

Я навожу в палате порядок, поправляя подушки и раскладывая на небольшом столике у стены привезенные из дома вещи. Внимательно слушаю врача, объясняющего нам, что у Давида Тиграновича произошел инфаркт.

Я корю себя в случившемся, и решаю больше никогда не волновать Давида Тиграновича своими проблемами. Только бы он пошел на поправку.

Только через три недели Давида Тиграновича выписывают. Он еще слаб и совсем не восстановился. Я договорилась о хорошей реабилитации. Будем ездить в специальный центр на физиотерапию два следующих месяца. Мне хочется максимально окружить заботой близкого человека, и я вся ухожу в это. Теперь на прогулки мы ходим каждый день вместе. Нам обоим это необходимо. И правильно питаемся вместе. И витамины пьем. Мы оба очень стараемся.

Еще и в институт приходится ездить. Диплом уже совсем на носу.

Мне правда некогда думать о своих проблемах. И я даже удивляюсь, когда в один прекрасный день Глеб привозит мне свидетельство о разводе.

- И все? – растерянно спрашиваю я.

- Ты же сама так решила, - отвечает Глеб, пожимая плечами. – Правда, ты уж извини, но отказываться от денег, которые вторая сторона добровольно тебе предложила, я не стал. На твой счет уже должны были все перевести. Если тебе интересно, в суде мы могли увеличить эту сумму раз в десять.

Я улыбаюсь Глебу. Мне не интересно. Честно.

- Еще машина.

- Что машина? – не понимаю я.

- Машина твоя. Она оформлена на тебя и твой бывший муж на нее не претендует.

Поджимаю губы. Я тоже на эту машину не претендую. Зачем мне подарки от бывшего?

Глеб ничего не хочет слышать. Он кладет на стол ключи вместе со свидетельством о разводе и уходит. А я остаюсь осознавать, что теперь свободна.

Чувствую облегчение. Словно какую-то нить между нами разрезали. И теперь можно двигаться дальше своей дорогой.

- Анют, все к лучшему, - говорит Давид Тигранович.

Ему уже гораздо лучше. И это просто замечательно.

Я согласно киваю, и иду делать нам чай.

- Нужно отметить! – предлагаю я и уже лезу в телефон, чтобы заказать доставку чего-нибудь вкусного. - Одно ма-а-аленькое пирожное на двоих мы можем себе позволить.

Вскоре мы сидим за столом на кухне, пьем наш любимый зеленый чай и наслаждаемся бисквитом со сливочным кремом.

Жизнь налаживается!

- Ой, - вскрикиваю я, прикладывая ладонь к животу.