Холодная вода из проржавевшего крана освежила, привела в чувства, вернула в реальность.

Зашел обратно в комнату, сел за стол. Взял еще теплую картофелину. Переложил из одной руки в другую. В черной, подгоревшей кожуре она казалась самой вкусной. Я был голоден, как волк.

- Все ответили отказом.

- Все до единого? – мой дядька застыл с полотенцем в руках.

- Почти все. Есть еще Марина. Дочка губернатора. Завтра поеду к ней.

19. Глава 18

Мы столкнулись с ним в дверях. Наши взгляды встретились буквально на несколько секунд. Я посмотрела на его заостренные скулы и подумала: почему все его называли Сизый? Я бы назвала его совершенно по-другому. К примеру, Дориан Грей, который смотрел на тебя своими большими черными глазищами и который запутался в своих грехах и пороках. А может Амон Гет – комендант концлагеря и военный преступник, который проникал своим взглядом прямо в душу.

Стояла напротив него и молчала. Колени снова подгибались, застучало сердце. Я обхватила одной рукой живот.

- Отойди в сторону, - наконец-то раздался его грубый голос.

- Что?

- Из-за твоего живота ни пройти, ни проехать, - послышался голос за его спиной. Этот голос принадлежал тому самому, с короткой стрижкой в кожаной куртке, который приносил мне телефон.

- Нет, - тихо сказала я.

Черные брови Сизого поползли вверх. Он продолжал сосредоточенно смотреть на меня слегка приподняв подбородок.

- Женщин положено вперед пропускать. Тем более в положении.

Раздался заливистый хохот. Смеялся короткостриженный. Громко. Нагло. Неудержимо. Давид обернулся и внимательно посмотрел на него. Тот резко замолчал. Сразу набрал в рот воды, сделал шаг назад, засунув руки в карманы куртки. Сизый тоже отошел в сторону. Дорога для меня была свободна.

Я неуверенно прошла вперед, при этом сказала:

- Спасибо. Вы очень любезны.

Старалась подниматься по лестнице, как можно быстрее, но теперь, когда действительно живот стал таким большим ходить намного сложнее. Тем более подниматься по ступенькам.

Шаг за шагом, я остановилась. Зачем-то обернулась. Сизый продолжал стоять в дверях и смотреть в мою сторону. Сегодня на нем темно-синий костюм тройка и волосы аккуратно уложены. Теперь его стильная прическа с пробором на боку смотрелась еще эффектней.

Он снова смотрел на меня своим испепеляющим взглядом.

- Завтра Рамиль отвезет тебя в больницу, - он повернулся все к тому же в кожанке.

Высокий в кожанке хотел что-то сказать, но успел только открыть рот и снова закрыть.

- Хорошо. Буду готова к восьми утра, не опаздывай, пожалуйста, - ответила я и зашагала по лестнице теперь уже не оборачиваясь.

В этот день больше не видела его, на самом деле - не хотела видеть.

Мария заходила ко мне каждое утро. Вчера приносила чистые полотенца, пижаму, поменяла воду в вазе с белыми, чайными розами и спросила чего мне бы хотелось бы съесть на обед.

- Мне снова нужно будет обедать в столовой, вместе с Сизым?

Она натянуто улыбнулась.

- Вам лучше называть его Давидом Ринатовичем. Здесь нет ничего плохого пообедать вместе.

- Он меня похитил! – я злилась. Мне захотелось выкрикнуть ей в лицо эту не сложную и непонятную фразу. Хотелось разбить вазу, услышать звон битого стекла. Он держит меня в этом доме, как заложницу. Он считает, что ему все позволено, он вправе вершить чужие судьбы и распоряжаться ими на свое усмотрение. А она хочет, чтобы я называла его по имени отчеству, испытывала к нему уважение.

Но по ее блестящим глазам и так все понятно. Сколько она у него работает? Наверное, всю свою жизнь и преданна ему, как самой себе.

- Признаюсь вам честно - не хочу с ним обедать. И в этом доме находиться - тоже не хочу. Я хочу домой. К мужу! К своему дорогому и любимому мужу. Я хочу болтать без умолку с лучшей подругой, готовить ужин, ходить за продуктами в магазин, здороваться с соседями. Я хочу жить своей жизнью! Где есть родные и близкие мне люди.